class="p1">О р д и н а т о р. Наверное, в окопах пришлось порядком посидеть?

Т е р е х и н. Года два.

О р д и н а т о р. Когда-то эту болезнь так и называли — окопная. Папиросы есть?

Т е р е х и н. Есть, но не курю.

О р д и н а т о р (садится, лезет рукой в тумбочку, достает оттуда пачку папирос, передает медсестре). Возьмите на память.

Т е р е х и н (смеясь). Я не школьник. Мне же могут принести еще.

О р д и н а т о р. Со школьниками проще. (Официально.) Так вот. Будем вас лечить блокадами и кислородом. Не поможет — придется оперировать. В общем, вам станет лучше. Играть в футбол не сможете, ходить сможете. Но вы обязаны нам помочь. Курение исключено. Категорически. Будете курить — через несколько лет ампутация обеих ног. Вам все ясно?

Т е р е х и н. Да.

О р д и н а т о р. Надеюсь. (Переходит к Новикову.) Как себя чувствуете?

Н о в и к о в. Благодарю.

М е д с е с т р а. Были приступы сердцебиения и одышка.

О р д и н а т о р. Что же вы? Врачу надо говорить все.

Н о в и к о в. Так дело обычное.

О р д и н а т о р. Вам не душно здесь?

Н о в и к о в. Нет.

О р д и н а т о р. Что вы сказали профессору?

Н о в и к о в. Согласился оперироваться.

О р д и н а т о р (постоял, переминаясь с ноги на ногу, внимательно взглянул на Новикова). Ну, правильно.

Г о н ч а р о в. Олег Петрович, а у меня не рак?

О р д и н а т о р. Черт-те что. Всюду им рак мерещится. Нет, не рак.

Ординатор и медсестра уходят.

Т е р е х и н. Ох, забыл им отдать полпачки папирос… В кармане остались.

Г о н ч а р о в (после паузы). Что-то Олег Петрович относительно меня темнит.

П р о з о р о в. Мальчишка. Не знает и делает умное лицо. И мне также: сразу после операции: и — вставай! Чепуха на постном масле.

Г о н ч а р о в. Так он же объяснил… Для вашей же пользы.

П р о з о р о в. Эх, молодо-зелено. Для моей пользы. Для его пользы, милый вы юноша, чтобы скорее выписать больного. Для цифры. Для отчета. Увы… Есть еще у нас кое-где показуха! Когда цифра важнее человека.

Г о н ч а р о в. Это вы напрасно.

Т е р е х и н. Просто-напросто это новый метод лечения. Более современный. Все с течением времени совершенствуется. Вот и в моем, например, деле также. Сейчас учителя…

П р о з о р о в (перебивая, со смешком). Ох уж эти учителя… Сын приносит по математике тройку. Спрашиваю — почему? Все решил правильно. Оказывается, грязь в тетради. При чем же тут математика? Вы ведь, кажется, математик? Вот, будьте любезны, объясните.

Т е р е х и н. Так ведь нам надо воспитывать у школьников стремление не только верно решать задачи, но и чисто. Важно не только что, но и как.

П р о з о р о в. Ох, голубчик вы мой, слышали мы, слышали такие фразочки в промышленности. И слышали и, что греха таить, сами их говорили. А к концу квартала — давай план по валу. И у вас — я имею друга в министерстве просвещения — к концу учебного года — давай натягивай отметки. Тоже за цифрой гонитесь!

Т е р е х и н. Но позвольте, вы сами себе противоречите. Вы же сказали: учитель снизил отметку за грязь. Не повысил, а снизил. При чем тут цифра?

П р о з о р о в. Голубчик вы мой, при всем. И с нашим милым ординатором такая же история. Очень славный юноша, между прочим. Но раз он сам делал операцию, так что ему еще сказать? «Все в порядке». И цифра того требует. И молодой, так сказать, гонор. А я чувствую — не в порядке. Разумеется, понять его можно. Сами такими были. Что у него на уме? Узкие брюки. Буги-вуги!

Г о н ч а р о в. Отстаешь, промышленность! Не буги-вуги, а рок-н-ролл. (Выходит.)

П р о з о р о в. А этому лишь бы поклоунничать. (Подносит к уху радионаушники.) Детская передача. (Слушает.)

Входит  м е д с е с т р а.

М е д с е с т р а (Терехину). Вам письмо.

Т е р е х и н. От жены?

М е д с е с т р а. Вот, право, не скажу вам. Мне няня передала. Ответа, говорит, не надо. (Отдает письмо. Выходит.)

Т е р е х и н. Странно. (Читает письмо.)

П р о з о р о в (откладывая наушники). Ах, жаль, кончилась… Очень люблю… (Напевает.) «Тра-та-та, тра-та-та, мы везем с собой кота… Чижика, собаку, Петьку-забияку…» У меня сынок, Генаша… Я ему это все, бывало… Сейчас уже в школу ходит. Очень хрупкий мальчик. И всегда забывает взять завтрак в школу… Учится, увы, не ахти, но… Я обычно спорю с женой. Она говорит: «Наказывать надо!» Наказывать, конечно, время от времени надо, но как? Не бить же такого ребенка?.. Как сейчас на этот счет смотрит педагогика, а?.. (Зевает.) Что-то наш дорогой учитель отмалчивается… Мда, молчит педагогика, молчит… (Зевает.) Садится, знаете ли, мне на колено, и от него такое приятное тепло, что я просто… (Засыпает.)

Терехин, прочтя письмо, смотрит на листок бумаги неподвижно. Потом закуривает.

Н о в и к о в (не поворачиваясь). А курите вы все-таки зря.

Т е р е х и н. Простите. (Отмахивает рукой дым. Прячет папиросу.)

Н о в и к о в. Не в этом дело. Я не о себе.

Т е р е х и н (с иронией). Ах, обо мне… Вредно… Да-да…

Н о в и к о в. И опять — не в этом дело. Лишняя папироса вас не убьет.

Т е р е х и н. Пусть убьет.

Н о в и к о в. Это еще что за разговор? (Поворачивается.)

Т е р е х и н. Я хочу, чтобы вы прочли это письмо. От соседки…

Н о в и к о в. Давайте. (Берет.)

Т е р е х и н (пока тот читает). Даже не стесняется соседей… Все ложь. Как и тогда…

Н о в и к о в (прочел). Стерва.

Т е р е х и н. Зачем же так сразу?

Н о в и к о в. Соседка стерва.

Т е р е х и н. Вы думаете — врет?

Н о в и к о в. Все равно стерва.

Т е р е х и н. А жена?

Н о в и к о в. Вы уверены, что это правда?

Т е р е х и н. Уверен. Я даже знаю кто. Я ее видел с ним в метро, в самом дальнем углу. Чего только она мне не наговорила. Плохо себя почувствовала, присела… И потом, у нее уже было… И она была такая же взволнованная… А потом я неожиданно застал… Ну, я тогда чуть с ума… Я ее очень… В общем, простил. Ну, думал я, вот такая беда стряслась. Ведь беда… И человек поймет… И вдруг опять… Второй раз. А может быть, это просто я узнал во второй раз… Что делать? Ведь у нас сын. Вы ее видели?

Н о в и к о в. Видел.

Т е р е х и н. И что?

Н о в и к о в. В каком смысле? Красивая женщина.

Т е р е х и н. Вы знаете, мы ведь в одной школе учились. Самая красивая девушка в школе. Все ребята были в нее влюблены. Ну а обо мне и говорить нечего. И потом, после школы, за ней тоже всегда ухаживали очень интересные, даже выдающиеся люди. И вдруг она вышла за меня… Я не стою ее, да?

Н о в и к о в. Это по какому же прейскуранту?

Т е р е х и н. Нет, почему… Но пусть. Не стою. Тогда не будь моей женой. Уходи. Полюбила другого — уходи. Но зачем же лгать, называться женой, приходить, навещать, говорить ласковые слова… Ненавижу!

Н о в и к о в. Да-да…

Т е р е х и н. А разве можно после этого любить?

Н о в и к о в. Можно. Но можно и разлюбить. Это тоже в силах человека.

Т е р е х и н. Как жить после этого?

Н о в и к о в. А жить надо после всего. Иногда это невыносимо трудно.

Т е р е х и н. Не надо было прощать?

Н о в и к о в. Одного человека надо простить, ибо он сам себе не простит всю жизнь. А другого —