с тех камер, которые на подходе. Нам надо знать, кто входил и кто выходил за последние два дня. Подозреваю, что убитый пролежал в холодильнике не менее двух суток. Ну что же! — Таскиран обернулся к Богдану: — Теперь возьмемся за вас! Шагайте за мной! — И, переведя взгляд на Элину, добавил: — Вы тоже не отставайте.

В оперативной комнате Таскиран дождался, когда Ядигар притворил за собой дверь, и обратился одновременно к Богдану и Элине:

— Что вы оба делали в каюте Луки Тотти?

— Пришли, чтобы поговорить, — ответил Богдан.

— О чем?

— О работе.

— Он тоже был жуликом? — с ухмылкой встрял Ядигар.

Богдан высокомерно спросил:

— С чего вы это взяли?

— В большинстве цивилизованных стран черная археология вне закона. По всему выходит, что вы оба — преступники.

— То, что можно купить за деньги, не является преступлением, — твердо сказал болгарин.

— Смотря что покупать… — многозначительно обронил Таскиран. — Самое время рассказать, что именно перевозил ваш приятель.

Богдан обреченно закивал головой:

— Да-да… Я скажу.

— Ну так поторопитесь! — прикрикнул Ядигар, но осекся, когда Таскиран бросил на него осуждающий взгляд.

Решившись, болгарин заговорил:

— Лука перевозил два старых свитка.

— Старых или старинных? — уточнил Таскиран.

— Старинных, — с трудом выдавил из себя Богдан.

— Датировочку не подскажете?

— Зачем это вам?

— Хочу прикинуть их стоимость на рынке антиквариата.

— Третий — четвертый век нашей эры.

— Ого! — воскликнул Ядигар. — Как же вы так неосмотрительно?

— Что? — не понял Богдан.

— Лишились такой ценности.

— А-а-а… — протянул Богдан, не сразу сообразив, о чем идет речь. — Мы с Лукой проявили неосторожность. На днях перебросились парой фраз. По-видимому, нас заметил преступник и догадался, где надо искать пергаменты.

— Свитки похитили? — Элина тряхнула головой. — Так я и думала.

— Лука Тотти убит, каюта вывернута наизнанку, — ответил ей Таскиран. — Уверен, свитков там нет, они теперь у преступников.

— Врешь ты все! — Ядигар подскочил к Богдану и, схватив его за грудки, с силой тряхнул. — Говори, мерзавец, куда спрятал свитки.

— Назад, Ибрагим! — скомандовал Таскиран и, когда тот отошел, снова обратился к Богдану:

— А ведь вы и вправду соврали. Нехорошо…

— В чем? — осведомился Богдан.

— Ведь вам было известно, зачем прилетал тот парень, Серхат.

— Ни сном ни духом! Готов поклясться!

— Ваши клятвы недорого стоят, — с пренебрежением сказал Таскиран. — Сегодня я получил информацию. Чтоб вы знали, Серхат был членом радикальной христианской группировки «Армия Божьего Возмездия». Эта группировка приравнена к террористической.

— А я считал, что терроризм — исключительно исламское проявление, — криво усмехнулся Богдан. — Впрочем, пардон. Я вовсе не хотел никого обидеть.

— Террористические группировки растут на любой почве, — проговорила Элина. — Под любую религию можно подвести преступную базу. Даже атеисты бывают радикальными.

Таскиран не стал комментировать ни то ни другое. Немного помолчав, он вдруг спросил:

— Почему преступник не искал пергаменты в каюте у Густафссон? Убил девушку, но искать не стал.

Богдан искренне удивился:

— Вероятно, потому, что она случайная знакомая, ее ничто со мной не связывает.

— Тогда для чего убили Густафссон? — Таскиран прошелся вокруг болгарина. — Вам лучше сказать правду. Иначе мы вернемся к тому, с чего начали.

— Снова обвините в убийстве? — с иронией осведомился Богдан.

— Скоро узнаете. — Взглянув на Элину, Таскиран указал на дверь: — Вы можете идти.

— А что будет с Апостоловым? Арестуете?

— Не задавайте глупых вопросов. Вы как юрист прекрасно понимаете, что для этого недостаточно улик. — Договорив, Таскиран взял толстый том и хватил им по столу: — Черт бы побрал это дело!

Спустя полчаса Элина стояла на палубе и, перегнувшись через перила, глядела на воду. Она думала о том, что вот наступил еще один день, и случилось новое происшествие. Не просто происшествие, а убийство. Проблема заключалась в том, что при таком обилии преступлений и входящей информации не было никакой возможности на чем-то сосредоточиться. Как только Элина начинала что-нибудь понимать и делать выводы, из-под ее ног тут же выбивали точку опоры, и она попадала в неопределенность, как в невесомость.

Глубоко задумавшись, она вдруг услышала женский голос:

— Могу я к вам обратиться?

— Да-да… — Элина обернулась и увидела старую женщину в одеянии православной монашки, потом сообразила, что с ней заговорили по-русски.

— Я — сестра Анна. Вы приходили в нашу каюту два дня назад.

— Конечно же, помню.

— Вы спрашивали, а мы с сестрицей не смогли вам помочь.

— Это ничего. Я не в обиде, — улыбнулась Элина. Ей доставляло удовольствие говорить по-русски, и она была настроена поболтать. — Как ваши дела? Как вам Родос?

— Воистину благодатное место, хвала нашему Господу Иисусу Христу, — произнеся эти слова, монахиня решительно перешла к делу. Казалось, что ее лицо и ее голос переменились. Она заговорила на сугубо мирском языке. — Я бы хотела поделиться с вами наблюдением. Но дайте мне слово, что вы расскажете об этом следователю. Я видела, как вы с ним говорили.

— Все передам, — пообещала Элина и уточнила: — Это как-то относится к убийству девушки?

— А это уж вы сами решайте, — сказала сестра Анна. — Среди пассажиров «Олимпика» прошел слух, что на борту еще один труп.

— Не могу ни подтвердить, ни опровергнуть.

— А мне и не надо.

— Так что вы хотели мне сообщить?

Монашенка облокотилась на поручень и стала неторопливо рассказывать:

— Позапрошлой ночью наш корабль находился в порту Родоса. Я сидела здесь, на шлюпочной палубе, в уголке. Размышляла, молилась, глядела на звездное небо.

— Так…

— Примерно около двух боковым зрением я заметила тень.

— Освещение было слабым? — предположила Элина.

— Практически выключено, — уточнила сестра Анна. — И только у входа на лестницу горел аварийный фонарь.

— Вы заметили тень… И что было дальше?

— Как только я собралась как следует приглядеться, тень юркнула за борт и пропала. Я, грешным делом, подумала: нечистый искушает, но все же подошла к тому месту и посмотрела на воду.

— И что там?

— В воде никого не было.

— Всплеск слышали? Звук падения в воду?

— Нет, ничего. Только как раз под этим местом, палубой ниже, в каюте зажегся свет и осветился балкон.

— Ага! — Элина отшатнулась от перил и попросила: — Покажите, где это место.

Они перешли на другую сторону, приблизились к борту, и сестра Анна показала:

— Вот здесь.

— А где вы сидели?

Монашенка протянула руку:

— В том углублении за лестницей.

— Если бы человек поднялся по лестнице на палубу, он мог вас увидеть?

— Вряд ли. Только если бы пошел в противоположную сторону и заглянул в нишу, где я сидела.

— Но он пошел не туда. — Элина перегнулась и посмотрела на балкон, который находился под ними. В тот же момент там появился Таскиран и закурил сигарету.

Она решительно выкрикнула:

— Господин следователь!

Он поднял голову, взглянул на нее и удивленно замер.

— Что