Можно, на наш взгляд, согласиться с предположением Моурелье, согласно которому указанные предметы первоначально принадлежали высаженным на американский берег в 1741 г. «чириковцам».

Предположение это находит подтверждение в материалах «Архива Индий» в Севилье, изученных испанской исследовательницей Э. Вила-Вилар в 1966 г. В частности, она приводит письмо вице-короля Новой Испании Букарели из Мехико в Мадрид от 26 ноября 1774 г., в котором тот ссылается на дневниковые записи Эстевана Хосе Мартинеса — второго кормчего экспедиции Хуана Хосе Переса Эрнандеса. Согласно дневнику Мартинеса, испанские корабли были занесены бурей далеко на северо-запад к «высокой земле», выступ которой наименован был ими мысом Санта-Маргарита, а находившаяся там же бухта — Санта-Мария-Магдалена (55° 30' с.ш.) была, по предположению Мартинеса, тем местом, где в 1741 г. оставил на берегу своих людей Чириков. Сам Букарели, однако, считал, что экспедиция Переса в июле 1774 г. зашла на север несколько дальше, нежели это показал Мартинес, а именно до 55° 49' с. ш., и в тех местах испанцы беседовали с индейцами, подошедшими к кораблям на своих каноэ. Возможно, отмечал Букарели, эти индейцы были теми людьми, которые встречались с русскими в 1741 г., и доказательством тому могли служить обломки штыка или шпаги, замеченные испанцами в одном из каноэ.

Письменные и картографические материалы экспедиции Переса 1774 г. были изучены в Мадриде в июне 1775 г. экспертом Висенте Досом, который сопоставил маршрутные указания Чирикова и Переса. При этом Дос полагал, что Чириков в 1741 г. дошел до пункта 55° 36' с. ш. и 218° в. д. от Гринвича, а Перес был в широте 55° 40' и в долготе 211°. Разница в определениях долготы, составившая приблизительно 40 лиг, объяснялась, по мнению Доса, неточностью определения долгот на море, и Дос полагал, что Перес в июле 1774 г. был как раз в тех местах, где в июле 1741 г. оставил на берегу своих людей Чириков. Дос подтверждал также эту версию упоминанием об обнаруженном испанцами в этом месте у коренных жителей обломке железного штыка.

Таким образом, согласно испанским источникам XVIII в., место встречи испанцев в 1774 г. с американскими индейцами, у которых были обнаружены железные обломки штыка или шпаги, находилось приблизительно между 55° и 55° 49' с. ш. Расстояние между этим местом и местом высадки Дементьева (по определению Лебедева — 57° 53' 5” с.ш.) не превышает 2–3° по широте (150–200 миль). Надо полагать, за 33 года, отделявшие экспедицию Переса от экспедиции Чирикова, обломки железного русского изделия — штыка или шпаги — в условиях оживленной межплеменной торговли американских индейцев могли «переместиться» к югу на такую дистанцию.

Сообщения о находках нашли отражение и в русских источниках. В 1790 г. иркутский генерал-губернатор И.А. Пиль, с тревогой рапортуя Екатерине II о прибытии на Уналашку летом 1788 г. двух испанских судов под командованием Эстевана Хосе Мартинеса и Гонсало Лопеса де Аро, сообщал сведения о первом плавании испанцев 1774 г.: «Главный из экспедиции (1788 г. — С. Ф.) оной начальник дон Мартинец был еще в 774 году у берегов Америки, где со стороны России в 741 годе имел плавание капитан Чириков, находил вещи, от него тамо островитянам оставленные».

Находка на американском берегу предметов русского происхождения ставила вопрос о границе между владениями России и Испании на Северо-Американском материке. Моурелье полагал, что в случае, если найденные испанцами в 1774 г. предметы русского производства принадлежали прежде «чириковцам», оставшимся в 1741 г. в Америке, то «южная граница русских владений на Аляске идентична северной границе испанских территориальных претензий, основанных на праве открытия». Судя по приведенным нами выше надписям на русских картах 1781 и 1797 гг., в России склонны были считать, что место встречи испанцев в 1774 г. с «белыми и белокурыми индейцами» находилось более чем на два градуса южнее — в 53° 20' с.ш. — и якобы именно в этих местах высадились «чириковцы» в 1741 г.

Однако в еще одном документе (так называемом «Кратком содержании о приобретении земель Америки 1788 года») показано, что штурман Дементьев со «служителями» были оставлены в 1741 г. якобы у мыса Чирикова, в 56° с. ш. Причем, по утверждению служащих Шелихова, им встретились в 78 верстах к северу от мыса Чирикова, в заливе Якутат, 170 индейцев во главе с тойоном Ильхаком, «из коих много было белолицых и русоволосых, почему заключено было, что сии люди потомки штурмана Дементьева и 12-ти (вместо 14. — С. Ф.) матросов, оставленных на берегу капитаном Чириковым — в 1741 году».

Таким образом, в русских источниках второй половины XVIII в. район высадки «чириковцев» обозначался в различных местах Американского материка — между 56 и 53° 20' с.ш., ибо уже с конца 80-х годов XVIII в. притязания русского правительства распространялись значительно далее на юг, нежели 55° 2Г с.ш. (где в 1741 г. Чириков впервые увидел американский берег).

В 1787 г. иркутский генерал-губернатор И.В. Якобий предлагал Екатерине II проект занятия компанией Голиковых — Шелихова американского побережья у самого устья реки Колумбия: «по крайней мере под 47-м степенем широты, ежели далее не можно», с тем, чтобы построить там крепости, «которые бы имели вид настоящих укреплений».

В мае 1799 г. незадолго до подписания Павлом I жалованной грамоты, определявшей привилегии Российско-Американской компании, глава русской духовной миссии на Аляске архимандрит Иоасаф, уточняя границы занятых компанией территорий, писал: «…а промысел компанией) производится до о. Ситхи, на коем гора Ешом (Эджкомб. — С. Ф.) от англичан именуемая, торговля и описание берегов на северо-восток и восток простерты до того самого места, где приставал прежних экспедиций в 742-м году российский мореходец Чириков и оставил квартирмейстера Дементьева с 12-ю человеками (в 1741 г. было оставлено вместе с Дементьевым всего 15 человек. — С. Ф.), но границ никаких еще до самой Нотки или залива короля Георгия положено не было».

Район реки Колумбия, по конвенции 1790 г. находившийся в общем владении Англии и Испании, с 1804 г. стал объектом спора между Англией и Северо-Американскими Штатами, которые лишь в 1846 г. заключили договор, фиксировавший границу между ними по 49° с.ш. Этот район привлекал также внимание и русского правительства[13].