В письме из Ново-Архангельска от 25 января 1821 г. главный правитель М.И. Муравьев писал Н.П. Румянцеву: «…Почти баснословное предание о жительстве русских в самых северных пределах Америки и в недавнем еще времени повторенные некоторыми из наших колоний посыланными для опознания земель сего материка, обратили внимание вашего сиятельства… Сколь ни мало заслуживают вероятия сии рассказы, но нельзя вовсе не уважать или по крайней мере должно доказать их несправедливость».

Весной 1821 г. по решению главного правления Российско-Американской компании на средства Румянцева были снаряжены два судна: бриг «Головнин» под командой В.С. Хромченко (спутника Коцебу на «Рюрике») и кутер «Баранов» под командой А.К. Этолина. Экспедиции предписывалось «зачать действия с реки Кускохан (Кускоквим. — С. Ф.) и продолжать обозрение до губы Нортон (до вершины залива Нортон. — С. Ф.), где должно искать пролива в Зунд Коцебу. Везде должно иметь сообщение и торговлю с жителями и поколику возможно будет приобретать познания о народах, произведения земель ими населенных, об их соседях и проч.».

Уже после того как экспедиция была отправлена, главное правление Российско-Американской компании в депеше главному правителю Муравьеву писало: «Дай Бог, чтобы отправленные на север гг. Хромченко на “Головнине”, а Этолин на “Баранове” имели более успеха против прежде посыланного экспедитора (речь идет о безуспешной попытке морехода Российско-Американской компании Бенземана в 1820 г. на бриге “Головнин” войти в устье Кускоквима. — С.Ф.) и чтоб в том краю открылись большие пособия к увеличению промыслов и особенно отыскались бы те белые люди, вероятно соотечественники наши, о коих слухи были несколько десятков лет назад».

Результаты экспедиции Хромченко и Этолина 1821 г. не были опубликованы. Основные данные о маршруте этой экспедиции приведены в работе Верха. Однако наиболее обстоятельные извлечения из путевого журнала Хромченко 1821 г. имеются в неопубликованном труде Хлебникова. Хромченко описывает в этих отрывках свое пребывание в заливе Добрых Вестей (залив Гуд-Ньюс, южнее устья Кускоквима) и в открытом им заливе Головнина, характеризуя флору, фауну, экономические возможности этих районов, а также этнографические особенности коренного населения. В одном из указанных источников есть упоминание о встрече путешественников с некоим американцем, по-видимому, Кылымбаком. На этот раз рассказ аборигена был воспринят несколько иначе, чем в 1818 и 1819 гг.[12], и послужил поводом для утверждения несостоятельности версии о раннем русском поселении на Аляске. «Описанная мною северо-западная часть берегов Америки и островов, к ней прилегающих, — писал Хромченко, — открытие больших рек, проливающихся в Камчатское море, и подробное исследование заливов, которые доселе не были известны европейским мореплавателям, решение довольно важной задачи, долго пребываемой нерешенною: насчет белых людей с бородами, якобы живущих в Америке, — ныне уже с совершенною достоверностью мною решена и притом доказана несправедливость прежних в сем слухов… вот предмет и цель ныне изложенных мною записок».

Судя по использованному в работе Хлебникова извлечению из журнала Хромченко, судно «Головнин» находилось в заливе Добрых Вестей в тот момент, когда туда прибыл на боте лейтенант А.П. Авинов, в задачу которого также входили поиски старого русского поселения. Таким образом, открытый Корсаковским и Устюговым в 1819 г. залив Добрых Вестей неизменно привлекал пристальное внимание исследователей, искавших разгадку тайны старинного русского поселения. Можно лишь предполагать, что выводы Хромченко могли быть основаны также и на материалах опроса местных жителей, произведенного Авиновым. Остановимся подробнее на них и на плавании Авинова.

Отряд Авинова в составе штурманского помощника Коргуева, натуралиста Ф.И. Штейна и девяти человек команды был составной частью «северной дивизии» кругосветной экспедиции на шлюпах «Открытие» и «Благонамеренный» (1819–1822) во главе с капитаном М.Н. Васильевым. Экспедиции предстояло продолжить поиски Северо-Западного прохода, а на долю отряда Авинова выпала задача обследовать на боте американский берег между мысами Ньюэнем и Дарби, попутно уточнив сведения о старинном русском поселении, собранные Петром Корсаковским в 1818 и 1819 гг. Таким образом, и районы, намеченные для обследования, и цели работы отрядов Хромченко — Этолина и Авинова почти совпадали. Зимой 1820/21 г. в Ново-Архангельске был собран доставленный туда кругосветной экспедицией в разобранном виде бот, на котором лейтенанту Авинову предстояло осуществить плавание.

В предписании, полученном Авиновым от начальника экспедиции Васильева, говорилось: «От Американской компании в 1818 и в 1819 годах были предприняты экспедиции на байдарках из Кадьяка в Бристольскую губу и к северу; они не дошли до реки Кускохан, лежащей к северу от мыса Невенгама (Ньюэнема. — С. Ф.), на один день ходу; много раз виделись с жителями тех мест, кои будто говорили им, что к северу по сему берегу живет народ, особенный от американцев, и по всем их рассказам походят на русских. Вы, бывши на самом месте, не упустите узнать о сем истину. Переводчик Климовский был также в сей экспедиции».

Креол А.И. Климовский, спутник Корсаковского по походу 1818 г., участвовал в плавании на шлюпе «Открытие» (1819–1822), и поэтому Авинов мог получить сведения о походе Корсаковского из первых рук.

Плавание Авинова продолжалось с 6 июля по 19 августа 1821 г., и за этот срок был обследован американский берег от мыса Ньюэнем до залива Нортон, после чего маршрут закончился на Камчатке. Приступая к проверке сведений о старинном русском поселении, Авинов и натуралист Штейн имели также возможность записать наблюдения начальника Ново-Александровской крепости на реке Нушагак Колмакова, участника похода Корсаковского 1818 г.

Судя по рассказу Колмакова, люди, живущие на берегах Кускоквима и приезжавшие в Ново-Александровскую крепость для торговли, имели вещи европейского происхождения: так, он видел у аборигенов «переломленный крест, что одна девка носит на лбу», медную табакерку со знаком «А» (как мы полагаем, с монограммой Александра I), а также медный таз, по предположению Колмакова, принадлежавший ранее русскому священнику, убитому индейцами на Кускоквиме. Колмаков считал, что предметы эти попадали к аборигенам от служащих Российско-Американской компании (в частности, кускоквигмюты упоминали служащего компании Лебедева), но, возможно, речь шла о компании Лебедева-Ласточкина, производившей торгово-обменные операции в Кенайском заливе. Однако сами кускоквигмюты уверяли Колмакова: якобы все названные предметы были получены ими от «тех белых людей», о которых начальник крепости на Нушагаке неизменно расспрашивал всех приходивших с севера. «Один из диких говорил, — записал Колмаков, — что надобно идти лето и зиму до белых людей… Перегон к ним речками, и во многих местах байдарки переносят берегом, и показали идти на ост». Вывод Колмакова был категоричен: «дикие рассказывают все разное, единственно чтоб только вымыслить» (л. 324).