— Спи спокойно, джамила. Я не трону тебя, — хотел было добавить «сегодня», но не стал. И так всё предельно ясно.

* * *

Дарина долго не могла уснуть, то и дело пытаясь убрать ручищи шейха со своей талии.

— Перестань, моя красавица. Спи, — проворчал было мужчина.

— Мне жарко… Вы не могли бы убрать руки? — пошла на хитрость, искренне надеясь, что это прозвучало не слишком грубо. Меньше всего ей сейчас хотелось дразнить шейха. Не в этот момент, когда она в его постели и в его руках.

— Тогда сними это, — он принялся стягивать с несчастной халат, который был сейчас для неё спасением и единственной защитой от мужских рук и глаз. Конечно, в комнате было не настолько светло, чтобы он мог беспрепятственно разглядывать её, но достаточно было и его нахальных рук, что так по-хозяйски трогали девичье тело.

— Нет, не нужно! — она попыталась дать шейху отпор, однако, его это не особо взволновало и уж никак не оттолкнуло. Уже в следующее мгновение халат улетел в неизвестном направлении, а Дарина осталась в одной тонкой ночнушке, которая больше открывала взору жадных мужских глаз, чем скрывала. С другой стороны, было бы странно, если бы она легла спать в чём-то «посерьёзнее». Да и не было в её гардеробе ничего такого — сплошные платья. Видимо, шейх на них помешан.

— Какая ты красивая, — девушка проследила за его взглядом, направленным на её грудь, которая была отчётливо видна сквозь прозрачную ткань.

Да чтоб тебя!

Тут же отвернулась от него и, нащупав одеяло, натянула на себя.

— Ты же сказала, что тебе жарко, — послышался смешок Амира, а руки снова обвили её стан. Вот же неугомонный!

— Уже нет, — недовольно проворчала, с ужасом представляя, как он сейчас опрокинет её на спину и изнасилует.

Но несмотря на пугающие ожидания девушки, шейх больше не стал ничего предпринимать и вскоре его дыхание выровнялось, с чего Дарина поняла — уснул.

У неё же никак не получалось сомкнуть глаза. Жуткие мысли преследовали девушку всю ночь и только к утру она смогла, наконец, провалиться в беспокойный сон.

Амир проснулся от того, что рядом кто-то всё время копошился, то и дело толкая его в бок. Сначала мужчина подумал, что это сон. Ведь в его кровати давным давно не спала женщина. Даже Айше он не позволял оставаться до утра — выдворял её сразу же после секса.

Толчки и недовольное сопение повторились и Амир открыл глаза.

Дарина.

Как же он забыл, что в его доме (а также в постели) теперь обитает эта маленькая смутьянка.

Отчего-то стало тепло на душе, когда взглянул на её сморщенный носик — видимо, что-то снится. Он очень надеялся, что это что-то хорошее.

Дарина снова заворочалась и ненароком скинула с себя одеяло.

Амир сглотнул.

Во время сна с её плеча сползла лямка ночнушки и оголилась одна грудь. Красивая, аккуратная, с розовой торчащей горошинкой. Утренняя эрекция, к которой привыкли все мужчины стала невыносимой до боли. Ему захотелось прижать её своим телом, раздвинуть эти стройные ножки и, втянув в рот этот до безумия притягательный сосок, войти в неё…

Мысленно застонал и поднялся с кровати.

Не сейчас.

Позже.

Она и так его… Успеется.

— Итак, я слушаю тебя, Данаб. Правда, не совсем понимаю зачем… Ведь предателям не предоставляют последнее слово. Их казнят сразу, — разумеется, и Амир, и сама старушка хорошо понимали, что «казнью» для неё станет изгнание из дома шейха, где она оставила своё сердце.

Мужчина знал, что она не переживёт этого.

Слишком сильно она привязалась к этому дому.

Слишком сильно любила его обитателей.

— Амир, я сделала это ради девушки. Она ни в чём не виновата. И ты знаешь, что случится, если она останется с тобой. Она умрёт, как и…

— Замолчи, Данаб! — прорычал, вскочив с кресла. — Не смей к этому предательству приплетать свою дочь, Ирину и Айше! Не смей! — казалось, ещё одно слово и он взорвётся окончательно.

Но женщина упорно продолжала:

— Я спросила её сначала, хочет ли она остаться с тобой. Рассказала, какие блага она обретёт, но девушка не захотела. Она не твоя, Амир…

— Моя! Всё и все, кто находится в моей резиденции — МОЁ! И кто посмеет перечить, того я лишу его лживого языка!

Его злость была обоснована и понятна женщине.

Потерять всех женщин, которых любил и которые любили его… Это очень жестоко. Это не каждому под силу выдержать.

Он и сам знает, что проклят, только не может принять. Да и кто бы принял?

— Позволь мне попрощаться с девушкой, — склонив голову тихо произнесла Данаб. — Я только хочу пожелать ей всего хорошего…

С минуту Амир стоял с закрытыми глазами, словно приходил в себя после дикой вспышки ярости. Ему было тяжело прогонять Данаб. И в память о её усопшей дочери он не должен был этого делать. Только шейх не прощает предательства. Никому.

— Хорошо. Недолго. А затем, сразу же покинь мой дом, — мужчина отвернулся к окну, этим самым дав понять, что разговор закончен.

Амир нахмурился, силясь побороть жалость к этой женщине. Она не достойна даже этого унижающего её чувства. Сколько лет он заботился о ней, как о родной матери! А она вот так вот запросто плюнула ему в лицо. Растоптала его безграничное доверие и вышвырнула свою совесть за порог!

Но ему ли рассуждать о совести и правильных поступках? Ведь и сам не святой. Вспомнить только ту, что сейчас находится в его постели против своей воли…

До чего же ты докатился, Амир?!

Никогда прежде он не принуждал женщин быть с ним. Все они его любили… А он любил всего лишь одну. И тем не менее, никогда не позволял себе обидеть девушку.

Но ему никто и не отказывал ранее. Какая девушка не была бы рада стать женщиной шейха? Все были бы вне себя от счастья. Кроме одной…

То, что произошло с ним утром совершенно выбило мужчину из колеи. Он хотел её так сильно, что если бы не ушёл из спальни, то непременно овладел бы девушкой, даже без её согласия.

И этого стоило опасаться. Его желаний… Ненормальных желаний.

Брать женщину силой — это не по-мужски. Это неправильно. По крайней мере, Амир всегда так считал. Будучи умелым любовником, ему не приходилось кого-либо принуждать к интимным отношениям.

А теперь, получается, эта девчонка пробудила в нём тёмные фантазии, что вот-вот обретут силу и станут реальностью. Может он и правда поспешил заселить Дарину в свою комнату? Ну вот… Хотел приручить её, соблазнить, свести с ума своими ласками, а оказалось, что сам стал жертвой этих обстоятельств.

Дарина потянулась и с лёгкой улыбкой открыла глаза.