Лично она попросит!

И что?

Только-что он лично отказал!

Не с того она начала! Не с того…

— Дарина, — шейх подошёл к ней. — Я понимаю тебя очень хорошо. Ты ведь желаешь обрести верного подданного в моём доме, так? Что ж, это взрослый поступок, в отличии от предыдущих. И возможно, я смог бы тебе в этом помочь… Спрошу прямо. Что получу я?

— Аааа… — больше ничего и не смогла выдавить из себя, подняв взгляд на шейха.

Мужчина возвышался над ней со снисходительной улыбкой.

Неужели он сейчас попросит её переспать с ним?!

Только бы не это! Только не это!

— Хотел бы я знать, о чём ты так усердно размышляешь, — он говорил вкрадчиво, а смотрел так пронзительно, словно и правда читал её как открытую книгу.

Наверное она сейчас выглядит, как глупая овца, не понимающая элементарных вещей.

— Я не буду с вами… Спать, — жаль, что вчера она не была такой смелой и решительной, когда валялась у него в ногах и умоляла забрать её из дома Валида. И возможно, этим она совершила огромную ошибку. Шейх теперь полностью уверен, что ею можно манипулировать как куклой. Безмолвной игрушкой.

Мужчина выпрямился и, запрокинув голову вверх, захохотал. Его широкая мощная грудь вздрагивала от смеха, а руки опустились на плечи Дарины, от чего девушка вздрогнула и попыталась их сбросить с себя, но пальцы Амира неожиданно сильно стиснули её хрупкие плечики.

— Ты будешь со мной спать. Но не сегодня. И я хотел бы, что это произошло по обоюдному согласию. Я никогда не брал женщин силой и считаю, что это неправильно. Дети должны рождаться от страсти и если не от любви, то хотя бы от симпатии, хасид, — он склонился к ней так низко, что между их лицами было всего пару сантиметров. — А сейчас я хочу, чтобы ты обнажилась для меня и поцеловала. Сама. После этого я разрешу Данаб остаться.

Дарину словно кипятком ошпарили.

Что? Что это он сейчас сказал?

Раздеться?

Поцеловать?

Индюк напыщенный решил, что сможет играть с ней! И ведь она не может ему высказать всё то, что думает на данный момент. А думает она много…

Главное не сорваться.

Только бы он оставил Данаб! Ей необходима эта женщина. Раз она не побоялась гнева шейха и решилась помочь чужестранке, заведомо зная, чем ей выльется подобное, то и думать тут нечего. Нужно спасать старушку.

Однако, выполнить требование Амира девушка не торопилась. Она никогда не показывала своё тело ни одному мужчине.

Даже её парень, неоднократно намекавший на близость, был послан далеко и надолго за такие предложения. Правда, после извинений и охапки полевых цветов был прощён, но до тела всё равно не допущен.

Да-да, Дарина была из тех немногих девушек, что хранят себя до свадьбы.

Для единственного. Любимого.

С кем проживёт в радости и согласии всю жизнь.

Наивно? Пусть. Но это её взгляд на жизнь.

Знала бы она…

Но лирику в сторону. Ещё вчера, стоя на коленях перед Хозяином, Дарина поняла, что будет нелегко.

Она будет последней дурой, если снова начнёт истерить и биться в бесполезных попытках доказать шейху, что он не имеет на неё никаких прав. Он здесь властелин и закон! А она — всего лишь жалкая рабыня. И её слёзы здесь никого не тронут, разве только Данаб, несчастную женщину, потерявшую дитя и не один раз.

Выдохнула.

Но как заставить себя?

Как переступить эту черту?!

— Ты можешь идти, Дарина, — внезапно шейх отстранился от неё и снова отправился к креслу. — Данаб должна уйти, — ледяной голос, заставляющий поёжиться как от холодного ветра.

Нет!

Он же сейчас окончательно заупрямится!

Девушка вскочила со стула и, зажмурив глаза как ребёнок, сбросила с себя халат.

Тишина повисла в кабинете шейха и она заволновалась. Почему он молчит? Приоткрыла один глаз и испуганное сердечко рухнуло вниз. Мужчина без единого движения прожигал её своим пылающим потемневшим взглядом. Он смотрел на её грудь, что от волнения часто вздымалась под тонкой одёжкой. Инстинктивно прикрылась руками и покраснела. Какой позор… Как хорошо, что мама не видит как низко пала её дочь.

— Сними сорочку и подойди ко мне, — помимо лёгкого акцента, в голосе араба проскочили нотки чего-то, ранее неизведанного Дариной.

Как ей наступить на горло своему самолюбию и сделать это?!

Неужели он не понимает, что это тоже насилие! Вот так вот играть человеческими судьбами и не оставлять выбора!

Когда-нибудь наступит тот час и он пожалеет об этом. Обязательно. Только это будет не скоро. Уж не сейчас так точно.

— Давай же, джамила. Подойди ко мне, — «подбодрил» шейх и отодвинулся от стола в ожидании, что девушка придёт к нему. — Я помогу тебе… — Дарина не хотела бы знать с чем именно он ей поможет, но и самой снять сорочку было не по силам.

Возможно, если бы он дал ей время подготовиться, она смогла бы. Но вот так вот спонтанно… Просто взять и раздеться перед ним… Это выше её сил.

На ватных ногах девушка доковыляла до него и остановилась в полуметре от мужчины, что бесстыдно разглядывал её длинные ножки. Ей показалось, что шейх задышал чаще, а это не могло быть хорошим предзнаменованием в сложившейся ситуации.

Дарина смотрела мамины любимые сериалы, где наглядно показывают подобные сцены. Правда, не такие откровенные. Читала также и любовные романы, откуда и почерпнула некоторые знания о мужчинах, их физиологии, а ещё о горячем темпераменте некоторых особей, что заставляет их вытворять с девушками немыслимые вещи.

Только если в книгах и кино это было романтично и красиво, то сейчас отнюдь. Она шла в лапы зверю, который вот-вот набросится на неё и описанного в вышеперечисленных источниках удовольствия, не ощущала.

Никакого возбуждения или похоти.

Никакого притяжения или страсти.

Ничего, кроме липкого мерзкого страха, что своими холодными щупальцами сжимал её горло до боли, до хрипоты.

— Подойди ближе, — потребовал мужчина и она подчинилась, понимая, что не стоит сейчас заводить его ещё сильнее.

Это читалось в его глазах, что из серых превратились в тёмно-зелёные и, казалось, могли её прибить к полу одним диким взглядом.

Как только Дарина приблизилась к нему, руки Амира сжали её талию и притянули к себе грубо и резко. Она бы вскрикнула, да голос пропал. Ни звука из себя не могла выдавить.

Шейх потянул за край сорочки и ей не осталось больше ничего, кроме как поднять руки вверх и позволить лишить её последней одёжки, что хоть немного скрывала юное тело от похотливого взгляда араба.