с пустыми же руками возвращаться. Не предстану перед ними, пока я являюсь таким неудачником, как сейчас.

— Резонно.

Они помолчали.

— Ну… Теперь ты можешь рассказать о себе? — Неуверенно предложил Принц.

Лев кивнул со вздохом.

— Ты ведь знаешь, что порой звезды складываются в созвездия? — Он вопросительно поднял брови. — Это прозвучит… необычно, но я не просто так называемый оборотень. Я раньше вообще был не живым. Не человеком.

— Хочешь сказать, ты…

— Я — созвездие льва. — После минутной паузы мужчина невесело хмыкнул. — И мое место на самом деле… Вон там, наверху. Более того, я не с этажей вовсе. Я снаружи, да.

Принц почти не дышал, слушая его. Во все это было слишком сложно поверить…

— Моя история, честно говоря, больше похожа на легенду, — тем временем продолжал Лев, — Много лет назад одна заскучавшая богиня любовалась звездами. Больше всего ее привлекло мое созвездие. И она оживила меня. Поначалу я был просто львом, ее питомцем… — рассказчик кашлянул в кулак, — Она давала мне какую-то долю свободы, ласкала, будто я не лев, а маленький щенок. Но другой жизни я не знал… Пока не встретился с земными людьми, не с нимфами. Меня привлекли люди, мне так хотелось… Говорить и слушать. Работать, жить, как человек… И тогда я стал умолять ее сделать меня человеком. Мольбы, как видишь, были услышаны. Я ушел от нимфы и… Я заигрался с жизнью. Когда нимфа заскучала по мне, я не вернулся на ее зов. И она решила наказать меня.

Лев вытянул руку, обнажил правое запястье, чтоб показать Принцу маленькие аккуратно выведенные циферки темно-красного цвета на нем.

— Видишь?

— Что это?

— Это количество оставшихся мне дней в облике человека. Посмотри на число.

— Шестьдесят два дня…

— Два месяца. После этого я вновь стану созвездием. Отсчет прекратится, как только я вернусь к богине, но я не вернусь, Чарли. Ты же знаешь, как я люблю свободу. Жизнь в неволе — все равно что смерть. Поэтому я могу тебя понять.

— И поэтому ты ищешь тыкву?..

Наступила многозначительная тишина, сквозь которую проник тяжелый вздох обреченного Льва.

— Вчера еще… — Начал он. — Число было больше. Вчера было семьдесят. Она стала укорачивать мне время. Поэтому мне вчера было так плохо, Чар… Только тыква может спасти меня от смерти.

— Но… Ты же сам сказал, что она потребует что-нибудь взамен?

— Это уже не важно. Я что-нибудь придумаю тогда. Но к богине я не вернусь, я не унижусь, став ее вечным рабом.

Принц пустым взглядом изучал озеро у них под ногами. Да уж, ну и история. Похлеще, чем у него самого… Это получается, что еще два месяца Лев будет самим собой, а потом просто исчезнет?

Принц не верил в возможность того, что они найдут тыкву. Да и с чего бы там быть волшебной тыкве?.. Если она и есть, вряд ли ей дадут просто так пропасть, все-таки поле охраняется садовниками. Они, конечно, не особо следят за ним, судя по всему, но…

Два месяца. Это же ужасно мало! Сколько лет Льву? На вид, не больше двадцати пяти…

Они молчали, оба наполненные размышлениями и грустью. Уши Льва упали назад, выражая полную тоску, безнадежность. У Принца сжималось сердце.

— Лев, очень тяжело выносить это одному. — Наконец сказал он.

— Поэтому мне бы хотелось, чтоб если рядом и был кто-то, то тот, кого бы я мог назвать другом, — ответил созвездие, — перед тем, как меня не станет. Тот, кто доверял бы мне, а я ему. Вот почему мне так важно было твое признание, Чар. Я, может быть, слишком импульсивен в последнее время, но… Я бы хотел, чтоб мы не были чужими друг другу. Говорю это человеку, которого знаю три дня, боже…

Лев закрыл лицо одной рукой и засмеялся. Это был не веселый смех, а смех отчаявшегося, обреченного. Почему-то, когда он смеялся, Принцу хотелось плакать.

— Я хватаюсь за тебя, как за спасательный круг, мне кажется… — Улыбался Лев. — При этом говорю тебе столько неприятных вещей, и ты почему-то не обижаешься, не уходишь. Мне бы хотелось, чтоб ты разозлился на меня, а ты смиренно соглашаешься со всем, что я ни скажу.

— Потому что ты, черт возьми, прав. Да, я слабый, не интересный, не живой и костлявый, конечно же. Я согласен с этим. Лев, я ходячее «ничего», как ты и сказал. Мне нужно, чтоб меня уничтожили, чтоб переродиться в нечто большее, чем я есть.

Лев посмотрел на нахмуренное лицо друга с нескрываемым любопытством. В свою очередь Принц вперился в него взглядом.

— Мы оба при смерти, если так посмотреть. Я мертв как личность, разве что. Может быть, мы бы помогли друг другу выжить? Даже если мы… Даже если мы не найдем эту пресловутую тыкву. Я не дам тебе сгинуть совсем одному в этом глухом лесу. Нет, не по тому, что ты за три дня стал мне важен, чисто по соображениям совести. Возможно, мы станем ценить друг друга чуть больше, чем просто вспомогательное… к тому моменту.

Солнце зашло и стало совсем темно. Затянувшийся разговор оставил их поездку в город, теперь Принц и Лев сидели на краю помоста совершенно растерянные. Они долго смотрели друг другу в лица, будто пытались там что-то рассмотреть.

Два одиночества, объединенных судьбой, найденной на тыквенном поле.

Глава третья.

Друзья

«Я знаю — мое дерево завтра может сломать школьник,

Я знаю — мое дерево скоро оставит меня,

Но, пока оно есть, я всегда рядом с ним.

Мне с ним радостно, мне с ним больно.

Мне кажется, что это мой мир,

Мне кажется, что это мой сын.

Я посадил дерево, я посадил дерево».

Кино «Дерево»

Солнце горело ярче обычного, лучами просвечивая чистую воду озера с мягким песчаным дном. Жарко, ни ветерка. В лесу неподалеку шумела своя какая-то жизнь в виде выбежавшего на другой конец берега олененка с большими ушами, или мелодичной ругани птиц, что затесались между длинных веток.

Подняв голову, в высоте ты увидишь неразличимые в звездном небе верхушки серых гор, кое-где поросших некой сиреневатой растительностью. Там, наверху, засела прозрачная пелена, обхватившая горы прохладой.

Маленькие рыбки в озере рассыпаются во все стороны, когда Принц входит в воду. В середине дно становится почти недосягаемым, но, если нырнуть, то можно коснуться пальцами белого песка, не испорченного водорослями, или камнями.

Принц выныривает и вытирает мокрое лицо одной рукой. Вода окружает его мягким одеялом, укачивает, будто убаюкивая.

Я ведь так уснуть могу, думает Принц, покачиваясь