Люди за столом зашевелились, слова Антона явно произвели наних надлежащее впечатление. Разумеется, они и без Антона подозревали, что заубийством Крутицкого стоит их главный конкурент на топливном рынке города –компания «Петройл», но предложение нанести конкурентам ответный удар (никто несказал вслух, что имеется в виду, но это и так было для всех очевидно)показалось компаньонам неожиданным, опасным, однако явившим решительного ижесткого руководителя. От молодого Антона, которого считали всего лишь«шестеркой» Крутицкого, мальчиком на побегушках, такого не ждали.

Антон тем временем продолжал:

– Я взял на себя смелость подготовить этот ответный удар,нашел квалифицированного исполнителя и провел с ним предварительные переговоры.Не напрямую, конечно, – с соблюдением всех необходимых мерпредосторожности. Если вы, господа, не возражаете против такой меры, – аона представляется мне абсолютно разумной и своевременной, – я дам командуоб исполнении нашей... просьбы.

Члены правления переглянулись. Никто из них не возразил.Антон кивнул и сказал:

– Я расцениваю ваше молчание как поддержку этой акции иблагодарю всех за оказанное мне доверие. Теперь я хотел бы поделиться с ваминекоторыми своими соображениями по организационным вопросам. Только что выоказали мне доверие... Было бы разумным, чтобы ваше доверие оказалось ещебольшим и вы доверили мне руководство компанией, по крайней мере на первоевремя.

За столом поднялся возмущенный ропот: такой наглости отРеброва не ожидали.

Антон же поднял руку, призывая собравшихся к тишине, ипродолжал:

– Мое предложение могло показаться вам необдуманным, однакоя попрошу вашего внимания еще на несколько минут и постараюсь привестинесколько аргументов в пользу этого варианта.

Члены правления по-прежнему возмущенно переговаривались, ноодновременно старались не пропустить ни слова из выступления Антона.

– Аргумент первый. Покойный Вадим Георгиевич очень мнедоверял... Конечно, такое доверие мне, возможно, не удалось еще полностьюоправдать... Однако оно, это доверие, было так велико, что я стал единственнымчеловеком, кроме него, имеющим право распоряжаться суммами из «Фонда В». Все вызнаете, насколько значительны эти суммы. Конечно, вполне возможно изменитьправо доступа к фонду, но это потребует значительного времени, а временем наданный момент мы не располагаем.

После таких слов в кабинете началось уже чтотоневообразимое. Господа учредители кричали все одновременно, кто-то вскочил иполез за пазуху, забыв, что все сдали личное оружие охранникам. Делозаключалось в том, что «Фонд В», предназначенный для специальных целей –подкупа высокопоставленных государственных чиновников, – был святая святыхфирмы. Счет был открыт в одном из знаменитых швейцарских банков, славящихсясвоей надежностью и конфиденциальностью, деньги там хранились огромные, ираспоряжаться ими мог только председатель правления с разрешения всегосовета... И вот теперь выясняется, что мальчишка каким-то образом сумелприбрать счет к рукам!

А «мальчишка» потратил на это всю предыдущую ночь. Сразу жепосле убийства Крутицкого, как только смог уехать из «Голден-Холла», Антонобыскал кабинет шефа, и поиск его увенчался успехом: он нашел в сейфе секретныйкод, которым сопровождались все распоряжения по швейцарскому счету. Затем сличного факса шефа он отправил сообщение о том, что операции по счетудоверяются лично ему, Антону Реброву, и поставил внизу подпись Крутицкого,аккуратно сняв ее при помощи обычного ксерокса с кадрового приказа по фирме.Швейцарцы убедились, что распоряжение поступило с личного факса Крутицкого,подписано им и сопровождено его личным кодом – и дали ему ход. Так что в данныймомент Антон Ребров был единственным человеком, который мог распоряжатьсямногомиллионным фондом.

– Аргумент второй, – продолжал Антон спокойным итвердым голосом, мгновенно заставив всех присутствующих затихнуть иприслушаться. Он включил переговорное устройство и негромко распорядился: –Алиса, принесите, пожалуйста, конверты.

В кабинет вошла секретарша председателя Алиса. Пройдя вокругстола, она положила перед каждым участником совещания конверт с напечатанным нанем именем получателя.

– Прошу вас, господа, вскройте свои конверты.

Заинтригованные учредители разорвали конверты и углубились вчтение. Впрочем, долго читать им не пришлось – в каждом конверте был толькоодин листок, и на большинстве листков была напечатана только одна фраза. Однакоэтого оказалось достаточно для того, чтобы в комнате стало жарко, как в бане.

– Ты, молокосос, что себе позволяешь? – заорал, вскочивиз-за стола, Павел Шмарин, чьи связи в уголовном мире города ни для кого небыли секретом. – Да я тебя в пыль разотру!

Антон спокойно улыбнулся, снова включил переговорноеустройство и произнес на этот раз только одно слово:

– Олег!

Двери кабинета распахнулись – все двери одновременно, –и в кабинет вошли плечистые, коротко стриженные молодые люди с короткимидесантными автоматами в руках.

– Господа, – как ни в чем не бывало продолжалАнтон, – я не хочу, чтобы вы думали обо мне плохо. Просто я предвиделслишком нервную реакцию участников сегодняшнего совещания и принял меры длятого, чтобы никто из вас не поспешил с необдуманным решением. Я прошу вассохранять спокойствие, еще раз прочитать то, что находится в конвертах, иподумать.

Нервно оглядываясь на стоящих у дверей бойцов, «господа»учредители вновь перечитали свои листки. Каждый получил возможностьознакомиться с кратким перечнем имеющегося на него компромата. Этот материалсобирал Крутицкий, и Антон в свое время внес немалый вклад в его частныерасследования. Крутицкому компромат на партнеров нужен был для полного контролянад компанией, и ту же цель преследовал сейчас Антон... Только один листок былчистым: листок Нодия. Теймураз Аполлонович понял смысл чистого листа: это былонедвусмысленное предложение поддержать молодого председателя и разделить с нимфактическое руководство компанией. Нодия оглядел сидящих за столом, увидел ихлица, искаженные страхом и злобой, и внутренне одобрил действия Антона Реброва.Этот парень достаточно решителен, жесток и беспринципен для того, чтобыруководить компанией.

– Что вы слушаете этого сопляка? – заорал Шмарин, сновавскочив на ноги. – Да ему, дешевке, ларек на рынке доверить нельзя! Он довечера не доживет, я обещаю! – И Шмарин бросился к двери, не обращаявнимания на дула автоматов.

Антон не торопясь вынул из кармана небольшой плоскийпистолет и выстрелил в затылок несговорчивого компаньона. Шмарин споткнулся ирухнул на ковер как подкошенный.

– Это была вынужденная мера, господа, – сказал Антонвежливым, чуть виноватым голосом. – Павел Артурович вел с нами не вполнечестную игру. В прошлом году он присвоил деньги компании... Довольнозначительную сумму. Помните неожиданное требование тамбовцев? Тамбовцы были тутни при чем, это Павел разыграл тогда собственную игру. Кроме того, оннеоднократно продавал конкурентам наши коммерческие секреты... такой человек неможет быть участником совета учредителей, не правда ли? Я думаю, мывоспользуемся кворумом и выведем его из совета. Олег, – обратился Антон кначальнику охраны, – распорядись, чтобы здесь убрали.