– Предупреждал, предупреждал, – улыбнулся Немирович и, ткнув подполковника в плечо кулаком, желая тем самым удачи, вернулся на свое место в салоне.

– Парни, посадка обещает быть жесткой, – обрадовал он личный состав, при этом его лицо, светившееся безудержным оптимизмом, словно застыло в неподвижной маске.

Едва спец ушел, подполковник Петин вызвал на связь экипажи других вертолетов и отдал приказ на возвращение. Сам же, стиснув зубы, начал снижение – до координат места посадки оставалось совсем немного.

– Боже поможе́! – попросил он, когда вертолет буквально врезался в пылевую стену, на миг вдруг показавшуюся монолитной, но уже в следующее мгновение она продавилась, рассыпалась на бесчисленные триллионы мельчайших песчинок, и «Ми-17» оказался внутри бушующей бури. Темнота сгустилась.

Подполковник еще немного уменьшил газ, вертолет замедлился, и машину неотвратимо понесло к земле. Вой ветра, шуршание песчинок, гул двигателей и свист лопастей слились воедино. Петин чувствовал, как по спине течет пот. Сцепив зубы, подполковник одновременно решал две противоположные друг другу задачи: с одной стороны, ему, чтобы не загубить двигатели и не угробить лопасти, требовалось как можно быстрее произвести посадку и тут же со всевозможной скоростью вырваться из песчаного плена, с другой – следовало опускаться как можно медленнее, так, чтобы соприкосновение с землей не оказалось фатальным. А оно вполне могло стать таковым, стоило только вертолету опуститься на площадку с недопустимым креном в горизонтальной плоскости. Кто при такой видимости мог бы предугадать, что может находиться под колесами – ровная площадка, небольшой пологий бугор, крутобокий бархан, дерево, строение или кусок скалы? Взгляд то и дело скользил по высотомеру. Напряжение нарастало.

– Командир просил вас борт покидать как можно быстрее, – сообщил Немировичу смурной борттехник. – А то двигатели сдохнут, тут тогда и останемся. И… ни пуха, парни.

– Хорошо, к черту! – замкомроты кивнул, повернулся в глубину салона: – Все слышали? Нет? Уши навострили: вертолет покидаем в темпе! Бегом уходим по прямой. Не разделяемся. За бортом видимость ноль. Надеть очки. – Сказал, а про себя подумал: «разбежитесь по сторонам, собирай вас потом».

Ветер бился о корпус вертолета, серо-желтой пылью стучался в стекло закрытых иллюминаторов, завывал в пику работающим двигателям.

Последние секунды перед встречей с землей самые напряженные. И вот касание, толчок, небольшой подскок, вновь толчок, и вертолет, покачиваясь, застывает на одном месте. Механик бросается к двери, и почти тотчас в салон ворвался тугой поток пыльного воздуха.

– Пошел! – гаркнул Немирович, торопя замешкавшегося с выходом Минина. – Пошел, пошел, пошел, – продолжал торопить он, хотя этого уже и не требовалось – спецназовцы один за другим исчезали в серой мути. Наконец сам Немирович, шлепнув кулаком по подставленной ладони борттехника, шагнул за пределы воздушного судна. В лицо тут же ударил стремительный поток теплого воздуха. Грузно приземлившись, Артем почти бегом направился за пределы очерченного вращающимися лопастями круга и чуть было не споткнулся о сидевшего на корточках Бурцева.

– Ты чего тут? – досадуя на собственную невнимательность, рявкнул на него Немирович.

– Туда, туда идите, – вместо ответа прокричал сержант, махая рукой куда-то за спину.

– Черт, сидит тебе под ногами, – уже себе под нос буркнул Немирович. Порыв ветра швырнул в лицо жменю песка, на зубах захрустело.

Винты вертолета вновь начали набирать обороты. Оглянувшись, Немирович увидел нечто фантастическое: лопасти вертолета слились в светящемся круге.

– Мать моя женщина, – невольно вырвалось у заместителя командира роты. Как нимб, ей-богу, как нимб, подумал он, глядя на охваченные искрившимся песком лопасти вертолета. Немирович качнул головой, хмыкнул: – Ангел-хранитель, – и пошел дальше.

– Повериться в тройках, – сквозь вой ветра, гул двигателей, свист лопастей до капитана донесся голос заместителя командира группы.

– По сторонам не забываем зырить, – громко напоминал Банников, – головняк, у тебя все? Сказал уже? А почему я тогда не слышал? Да поговори мне, поговори.

– Петрович, – увидев прапорщика, позвал Немирович, – о десантировании доложили?

– Славик! – окликнул Карелова Банников.

– Я тарищ прапорщик, – отозвался радист.

– О десантировании доложил?

– Нет, тарищ прапорщик, – из-за песчаной завесы показался низкорослый Карелов, на коже его лица уже успел осесть изрядный слой пыли. – Не могу достучаться.

– Почему? – как можно сдержаннее поинтересовался Банников.

– Не знаю. Помехи, наверное. Вон что творится, – повел руками Карелов, показывая на бушующую стихию.

– Связь мне давай, блин, – вслушиваясь в свист лопастей удаляющегося вертолета, потребовал прапорщик.

– Да хрен с ней, Петрович, – рядом «вынырнул» Иванов. – Задачу выполним, тогда и доложим.

– Навигатор и карту доставай, – попросил Немирович.

– На фига карту?

– А пойдешь как? Ты координаты места нахождения ракеты точно помнишь?

– А что помнить? Я уже все в навигаторы забил. Вот сейчас Петрович спутники поймает, и пойдем.

– Спутники… – Немирович задумался, по всему получалось, если вдруг из-за метеоусловий «ГЛОНАС» откажется выдавать координаты, карту доставать придется, компас тоже, и все по старинке – азимут, поправки и трындыт, трындыт, ать-два левой, вслед за магнитной стрелкой. Хорошо хоть, вертолетчики координаты места приземления сообщили, а то как бы в этой мгле точку стояния определить? То-то и оно. Капитан вынул из кармана свой навигатор и нажал кнопку включения. К его удивлению, прибор поймал спутники и выдал координаты чрезвычайно быстро.

– Что, выдвигаемся? – старший лейтенант поправил защитные очки.

– Кто у тебя ходит первый? – откликнулся Немирович.

– Как кто? – удивился Иванов. – Петрович. – И тут же, вдруг вспомнив про недавний разговор, поправился: – Бурцев пойдет.

– Никаких замен, – воспротивился Немирович. Хотя было принято, что порядок действий в группе определяет командир группы, заместителю командира роты не хотелось, чтобы на столь ответственном задании их вел кто-то иной, кроме многоопытного Банникова.

– Да я ему задачку нарисовал…

– Слышал я о твоей задаче. Вот Бурцев пусть и займется.

– Но он же…

– Никаких но, Валентин, – возразил Немирович и, обратившись к слышавшему весь разговор Банникову, распорядился: – Петрович, двигаем.

– Начинаем движение, – перекрывая завывание ветра, громко скомандовал прапорщик. – Головняк вперед. Дистанция минимальная. – Перехватил поудобнее оружие и, повернувшись на девяносто градусов, зашагал в нужном направлении. Теперь ветер бил прямо в лицо. Пыль забивала нос, липла к коже, песчинки попадали в рот. Петрович взял развевавшийся на ветру конец чалмы и, расправив его, прикрыл нос, рот. Теперь все лицо оказалось закрыто от проникновения пыли, но стало жарче.