Она кивнула, словно понимая, но не двинулась с места.

Рейн схватил ее за плечи.

— Джоселин, ты меня слышишь! — таким тоном он командовал своими войсками, и его голос загремел в комнате громче треска пламени за дверью. — Мы должны двигаться и немедленно! Я понесу Броуни. А ты просто держись за меня, ясно?

Она кивнула.

Вернувшись к Броуни, Рейн наклонился и перекинул полного пожилого мужчину через плечо. Такер пошел вперед, Джоселин держала его за талию, так они двинулись к двери. К этому времени вся черная лестница уже была охвачена пламенем.

Кашляя и плюясь, пытаясь не задохнуться в горячем дымном воздухе, Такер безошибочно вел их сквозь чад вниз по лестнице, ведшей в таверну. Они задыхались от жара. Одежда намокла от пота и липла к телу. На третьем этаже прямо над пивной им пришлось остановиться — стена пламени загораживала дорогу.

— Сюда! — Рейн ногой распахнул дверь одной из комнат и вошел, громко захлопнув ее за ними, Он прямо двинулся к окну. — Нам придется прыгать. Броуни, ты справишься?

— У меня рука с дыркой, а не задница. Если выйдет приземлиться на ноги, мне будет не хуже, чем трахнутой шлюхе.

— Джоселин? — Рейн сорвал одеяло с ее головы. Ее глаза остекленели, а кожа была такой бледной, что казалась прозрачной.

— Я сигану первым и пособлю остальным, — Такер заторопился вперед.

— Молодчина, — Рейн распахнул окно, увидел, что дом в двух шагах от них охвачен пламенем, и помог мальчику влезть на подоконник. Он впервые заметил руки паренька. Они представляли собой сплошную массу шрамов, на одной руке остались только большой и указательный пальцы, на другой — уцелели три пальца, а остальные почти спеклись вместе. Рейн почувствовал прилив сострадания, но подавил его. — Прыгай!

Такер прыгнул, кубарем свалился вниз и легко вскочил на ноги. Он обернулся и улыбнулся им. Джо покорно последовала за ним. Она, казалось, лишилась дара речи. Джо приземлилась со стоном, растянулась на земле, но сумела собраться и подняться на ноги. Но теперь огонь добрался до двери и стало так дымно, что невозможно было разобрать ни зги. Дышать было невозможно, кругом летали куски пепла.

— Твоя очередь, хозяин, — выдавил Броуни.

— И не пытайся, — Рейн втащил мускулистого мужчину на подоконник, помог ему выпрямиться и отпустил. Броуни исчез внизу.

И сразу же Рейн, едва умещаясь в раме, вылез на подоконник и выпрыгнул сквозь дым и пламя, приземлившись на полусогнутые ноги легче, чем рассчитывал, сумев удержать равновесие.

— Она падает! — закричал Такер, когда крыша обрушилась в всплеске огня высотой в несколько этажей. В то же мгновение стены горящего здания начали валиться на сторону, ветер раздул пламя. Рейн схватил Джоселин на руки, Такер и Броуни бежали рядом. У них за спиной упала стена, рассыпавшись в небе фонтаном искр. Зеваки бросились врассыпную.

Наша четверка остановилась вдалеке в переулке, все они тяжело дышали, сердца их отчаянно колотились.

— С вами обоими все в порядке? — спросил Рейн Броуни и Такера. Броуни был бледен, но широко улыбался.

— Хоть ты и чертов аристократ, а не трус.

— Ты бы мог нас бросить, — Такер странно посмотрел на Рейна. — По тому, что Джо про тебя говорила, я не думал, что ты такой, черт тебя дери, герой.

Проигнорировав последнее заявление, Рейн осторожно поставил девушку на землю. Ее одежда и лицо покрылись копотью, короткие черные волосы спутались, но щеки уже порозовели.

— Порядок? — спросил он. Она кивнула:

— Да, все в порядке, только… прошу прощения, что доставила столько хлопот.

— Не стоит упоминания.

— Стоит, но… — Она отвернулась, не желая продолжать. — Уж если кому и бояться огня, так Такеру.

— А что с ним случилось?

— С четырех лет он был учеником трубочиста. Его мать умерла, а отец продал его за недельную порцию джина. Несколько лет назад он сбежал. И теперь живет с нами.

Рейну случалось слышать подобные истории. Маленьких детей нагишом опускали в трубы и заставляли их чистить. Некоторые из них сгорали заживо, другие, как Такер, оставались калеками. Были приняты законы, чтобы оградить детей от подобной жестокости, но они почти ничего не изменили.

Он посмотрел на мальчика, который явно чувствовал себя неуютно и стремился сменить тему.

— Похоже, не только нам здорово досталось, — Такер показал на улицу позади догоравших останков пивной. Стоявшие за ней здания представляли собой груду развалин, в которой раньше обитали лишь уличные бродяги. Это были дворики в двориках, переулки в переулках, тупички, которые давным-давно следовало снести.

Погруженный в созерцание нового всплеска пламени, Рейн обернулся на голос Джо.

— Боже мой — это же горит сиротский приют! — И прежде чем он успел остановить ее, девушка подобрала юбки и со всех ног кинулась в соседний квартал, Такер побежал за ней.

— Стой здесь, — сказал Рейн Броуни, который был слишком слаб, чтобы возражать. Рейн бросился бежать, снова устремившись вслед за своей пленницей, недоумевая, какая сила держит его здесь, почему бы ему не покинуть это печальное место и не вернуться в Стоунли.

Но он прекрасно понимал, что этого не сделает.

Джоселин, бежавшая впереди, свернула в переулок, шедший вдоль выгоревшего квартала, и следовавший за ней Рейн свернул как раз вовремя, чтобы увидеть, как огонь охватил вывеску «Больница для сирот».

— Боже мой!

Из открытой двери выбегали дети в грязных ночных рубашках, а некоторые — и вовсе нагишом. Они бежали босиком, плача и крича, их лица были черными от копоти, а глаза — расширившимися от страха, они оглядывались назад, чтобы посмотреть, как гибнет то, что прежде было их домом.

Рейн подошел ближе.

— Все дети вышли? — спросил он одну из нянечек, широкобедрую пожилую матрону с покрытым оспинами лицом и седеющими волосами мышиного цвета. Но еще не договорив, он заметил, что некоторые дети высовываются из окон третьего этажа и зовут на помощь.

— Господи, помоги! — женщина истерически зарыдала. Из-за угла появились лошади на полном скаку, зазвенели пожарные колокола, раздались свистки, но ждать их прибытия было нельзя.

Спасать детей будет уже поздно.

Рейн схватил ведро воды, облил ею рубашку и штаны и кинулся в открытую дверь. Вокруг люди выкрикивали приказы, пялились ему вслед или рыдали, сидя на мостовой. Пробиваясь вперед, он искал в грязной толпе Джо. Куда она подевалась?

Джо добежала до приюта и заставила себя двигаться дальше — она должна идти вперед! Девушка стояла перед дымящейся лестницей, глядя, как дым наполняет холл. Такер уже убежал наверх. Она должна идти за ним. Она должна помочь ему нести детей вниз.

В нескольких шагах от нее вспыхнула занавеска, и Джоселин с трудом подавила приступ тошноты. У нее подкосились ноги, руки одеревенели. Вся ее сила воли ушла на то, чтобы стоять здесь и смотреть, как огонь лижет стены. Он такой же рыжий, как и в ее воспоминаниях, уничтожающий все на своем пути. В ее сознании два пожара смешались. Она почти видела, как падают балки, слышала доносящиеся из гостиной предсмертные крики отца.