- Что я не делюсь тем, что считаю своим. Что стираю конкурентов в порошок. Что всегда получаю свое, любыми средствами. И женщины не исключение.

- Я ведь не собираюсь становиться для тебя конкурентом, - пытаюсь пошутить, но смешок, слетевший с губ, выходит слишком неестественным и нервным.

Рустам улыбается, но глаза остаются серьезными. Холодными. Они будто сканируют меня, заглядывая в самую душу, считывая, и я абсолютно уверена, что будто на ладони перед ним, что от его глаз ни одна самая сокровенная тайна не скроется.

- Ты точно понимаешь, на что идешь? Провести со мной ночь и остаться в качестве содержанки – две разные вещи. Если останешься, больше никуда не уйдешь, пока мне не надоест играться с тобой и я не захочу тебя отпустить. Только вперед ногами, и я не шучу. Готова стать моей собственностью?

Сглатываю. Я хотя бы не буду нуждаться и бояться за свою жизнь. Получу образование, увезу бабушку, буду знать, что мое будущее точно будет безоблачным. Смогу помогать, в конце концов, онкобольным и детям, пусть и из чужого кошелька. Да и… буду рядом с Рустамом, что уж греха таить. С ним я чувствую себя защищенной, слабой женщиной, которой не нужно бояться или плакать, прятаться и запираться от кого-то. Он, в отличие от отчима, вреда мне не причинил за всё то время, что был рядом, даже секунды плохо со мной не обращался.

- Да, - выдыхаю я, еще не зная, что этим подписываю себе приговор.

Шахов молчит некоторое время, вглядывается в лицо, лишь спустя полминуты кивает.

- Самолет вылетает через три часа. Собирайся, тебе еще нужно успеть попрощаться с родными.

- Точно! И собрать вещи! – отмираю я.

- Ты серьезно переживаешь о тряпках?

- Ну ведь мне нужно будет в чем-то ходить, - удивляюсь я.

- Забудь. При мне тебе стоит приучиться ходить голой.

Я непонимающе пялюсь на Рустама, хмурясь, и вид у меня, похоже, такой обескураженный и недовольный, что мужчина фыркает:

- Да шучу я, шучу. Я куплю тебе столько тряпок, сколько захочешь. Время, лисица, - Шахов постукивает пальцем по циферблату часов на своей руке, - Жду тебя внизу.

- Да! Да, хорошо! – я бросаюсь искать платье, чтобы быстро собраться, но оказываюсь пойманной в кольцо рук. Прежде чем меня все-таки отпускают и дают наконец одеться, проходит еще пять минут, которые мы беззастенчиво тратим на поцелуи. Выставить Рустама из номера удается с трудом и то только потому, что он снова начинает распускать руки, нагло лапая.

- Уходи! Уходи, самолет через три часа! – возмущаюсь я, выпихивая мужчину из номера.

Он, конечно, поддается, потому что сдвинуть такую гору мышц я бы попросту не смогла. Возмущается шутливо:

- Отвратительно. Моя содержанка должна быть послушной и безотказной, а она выгоняет меня из моего же номера!

Я захлопываю дверь прямо перед носом Шахова и тут же закрываюсь на замок. Улыбка не сходит с лица и я, прислонившись лбом к двери, тихо смеюсь. Это такой абсурд, но именно сейчас я чувствую себя наконец такой счастливой, какой не была уже давным-давно.

Рустам

- Достань мне досье вот на ту девочку, - выдыхая дым из кальяна вверх, говорю я, безотрывно разглядывая одну из официанток. Взгляд сам собой возвращается к ней, как будто магнитом притягивается, с того момента, как она обслужила наш столик. Ее темные волосы собраны в строгий пучок, форменная одежда сидит идеально, как влитая, подчеркивая фигуру и заставляя пялиться на нее еще более жадно, как будто голодающий, не иначе. Того и гляди слюни закапают.

Тимур выглядывает из-за плеча, прослеживает за моим взглядом, а потом цепляется глазами за администраторшу, зорко оглядывающую зал, и делает ей знак. Затянутая в деловой костюм дамочка оказывается у столика в мгновение ока, тут же выученно тянет губы в фальшивой улыбке:

- Добрый вечер, менеджер Светлана к вашим услугам.

- Кто обслуживал этот столик из официанток?

- Вас что-то не устраивает?

- Все устраивает, поэтому и интересуемся. Оставим ей двойные чаевые, проследите, чтобы они не ушли в левый карман.

- Что вы! – нервно посмеивается дамочка, - Все чаевые у нас строго забирают официантки, которые обслуживают столик.

Хмыкаю.

- Личные данные вон той девочки организуете, - киваю в сторону показавшейся в зале Алисы.

Администратор разворачивается резко, отрезает:

- Простите, но мы не можем выдавать такую информацию клиентам.

- Это был не вопрос.

Я машу ладонью, давая понять, что разговор окончен и администратор может быть свободна. Светлана, видимо, пребывает в таком замешательстве, что даже слова не говорит и послушно уходит.

- Для чего она тебе?

- Хочу сделать интересное предложение, - усмехаюсь уголком губ.

Предложение сделать не выходит, потому что Алиса опережает. И это просто прекрасно, потому что абсолютно все, от начала и до конца, будет по моим правилам. Подтрунивать над ней довольно забавно, учитывая то, как она прожигает своими серыми глазами каждый раз, когда что-то случается, чем она недовольна.

Уже на вечере она показывает свой характер. Такая вроде бы послушная, но в то же время зубки острые, огрызаться даже пытается. Ее можно приструнить по одному щелчку и заставить себя вести хорошо, но… не хочется. Пусть поразвлекается. Тем более черту она не переходит и даже Софии в открытую не хамит. А это сложно, учитывая ее паршивый характер.

Есть в Алисе что-то необъяснимое, из-за чего хочется смотреть и смотреть. Такая сладкая, аппетитная, отзывчивая, ласковая девочка. Неопытная совсем – это заметно и по тому, как она зажмуривается, когда особенно хорошо, и по тому, как комкает в кулачках простынь. И наутро мне даже становится интересно, как поведет себя девчонка, когда я ей прямым текстом скажу про деньги? Честно, я ожидал, что она стушуется, разревется, да хоть истерику закатит, но не то, что она решит пойти до конца.

Я не планировал ее покупать. И оставлять себе не планировал. Даже когда развернулся и увидел ее отчаявшийся взгляд и такой жалкий вопрос:

- Ты бы купил меня надолго?

Умная девочка, сразу в лоб.

Даже когда я выставлял ей условия и пугал, не планировал забирать ее с собой. Не собирался этого делать, но не колеблясь согласился. И зачем? Разве мало кроме нее девок? Столичных, грудастых и красивых, которых нет нужды тащить за собой из какого-то захолустья следом. Я что, купился на чистые красивые глазки, такие честные-пречестные, что аж тошно? Ну привлекательная, ну милая, ну зубки показывает – что с того? Так какого. Гребаного. Черта. Какого черта я действую совсем не по плану?

Она забавно отбивается, хотя и тает от поцелуев – я это прекрасно чувствую. Реакция тела на нее незамедлительная, из-за геля для душа она пахнет, как карамелька, которую немедленно хочется попробовать на вкус. Так что даже хорошо, что я оказываюсь по другую сторону двери номера. До отлета еще нужно успеть встретиться с Эрнестом, с которым мы договорились уже утром, так что времени даже на обжимания нет, не говоря о чем-то большем.