На бдительных соседок на лавочке уже не обращаю никакого внимания. При моем приближении они замолкают, впиваются жадными взглядами, пытаясь высмотреть хоть какие-нибудь интересные детали, чтобы посмаковать. Ох и сплетен тут будет, когда я уеду. Им вон уже не терпится мне кости перемыть, только и ждут, когда дверь за мной закроется.

Лестничные пролеты пробегаю, перепрыгивая через две ступени, и на своем этаже давлю несколько раз на кнопку звонка.

- Привет, бабуль, - улыбаюсь, когда она открывает дверь, и захожу в квартиру.

- Лисочка, доброе утро! Как отработала, хорошо смена прошла? – спрашивает бабушка, как обычно обнимая и целуя при встрече.

- Все в порядке, ба. Мне сказать тебе кое-что нужно. Я… - не успеваю договорить, потому что замечаю, как взгляд ее перемещается за мою спину. И впервые хочется надеяться, что позади меня стоит отчим. Честное слово, я впервые была бы так сильно рада приходу дяди Вити!

Но слабая надежда тает, когда бабуля удивленно выдавливает:

- Ой, Алиса, ты не одна…

Чертов Тимур…

Резко развернувшись, сталкиваюсь глазами с Жуковым, беззастенчиво ввалившимся в квартиру, и сердито сжимаю кулаки. Ну какого черта он приперся следом?! Я уже даже не удивлена, что он узнал точно, где я живу, Рустам же говорил, что целое досье на меня собрал. Не это важно сейчас, а то, что он только и делает, что проблемы создает.

Конечно же, высказать все при бабушке или начать ругаться с ним, я не могу. Поэтому приходится делать вид, что все в порядке. Развернувшись назад к ней, я улыбаюсь старательно и представляю помощника Шахова:

- Бабулечка, это Тимур.

- Очень приятно познакомиться. Ее мужчина прислал меня помочь в переноске вещей, - полностью сдает меня с потрохами Жуков с любезной улыбочкой.

Не знаю, как у меня глаз не начал дергаться, но украдкой я все же отставляю незаметно ногу назад и от всей души отдавливаю подошвой ботинка ногу Тимуру. Его я не вижу, так как стою к нему спиной, но очень надеюсь, что его перекосило, сволочь такую пакостливую.

- Тамара Семеновна, - представляется бабуля, поглядывая на меня ну весьма говорящим взглядом.

Мне хочется прибить Тимура или хотя бы ударить чем-нибудь тяжелым. Кто сообщает такие новости вот так в лоб прямо с порога? Тем более ты чужой человек – раз пришел, то стой и молчи, но нет же, надо испортить все. И что-то мне подсказывает, что Жуков только рад мне насолить, иначе бы в машине остался сидеть и просто ждать.

- Подожди, Алис, вещей? Каких вещей? – спохватившись, тараторит бабушка испуганно, запоздало всплескивая руками, - Как же так? Ты переезжаешь? Вот так скоро? Ты ведь даже не познакомила нас! Боже мой, я же имени не знаю твоего парня даже, не говоря уже о том, кто он. Да вы ведь встретились совсем недавно!

- Мы встречались раньше, просто я тебе не говорила, - вру я и, перехватив бабушку за руку, волоку ее за собой в комнату, чтобы этот гад не встревал и не ляпнул чего-нибудь снова.

Напоследок одариваю Жукова уничтожающим взглядом, на что этот наглец только с ухмылкой козыряет мне двумя пальцами, мол, всегда к твоим услугам, если надо еще где-нибудь подгадить. Придурок несчастный.

Но я мгновенно забываю про него, когда мы с бабушкой оказываемся в моей комнате и она смотрит на меня большими блестящими от слез глазами, так растерянно и доверчиво, как будто ребенок маленький.

- Как же так, Лисочка? – бормочет она растерянно и меня будто за горло берут. Стольких сил дается не расплакаться прямо сейчас – знаю же, что бабушка распереживается от этого еще больше. Хоть слезы и стоят комом в глотке, сбивая дыхание, все равно стараюсь говорить бодро и весело.

- Бабуль, я сама не знала, что уеду, правда. Просто у него бизнес, вот и пришлось внезапно сорваться, - говорю полуправду, обнимая ба крепко.

Правду о том, что на самом деле мой «парень» нефтяной магнат, да и не парень мне вовсе, а владелец моего тела, по сути, а еще я сама ему себя предложила в обмен на круглую сумму, у меня язык никогда не повернется сказать. Пусть для бабушки я останусь навсегда милой невинной девочкой, которой не приходится разменивать свое тело на бумажки за возможность выучиться и сделать операцию на сердце родному человеку. Знаю я ее, еще себя винить начнет, переживать еще больше.

- Но хоть познакомиться-то с ним можно? – отстранившись, заглядывает она в глаза.

Я улыбаюсь виновато и отрицательно покачиваю головой.

- Он уезжает уже через полтора часа. Мы уезжаем.

- Куда же? Разве ты не в нашем городе останешься?

Тихо хмыкаю и снова отвечаю отрицательно. Мне в нашем городе нравится, даже очень, но… выбора нет.

- В Москву, бабуль.

Бабушка охает, прикрывает рот ладонью, и глаза ее моментально наполняются влагой.

- Ба, ну ты чего, - расстроившись, бросаюсь ее успокаивать, - Я же не насовсем уезжаю, родная моя, любимая, не плачь, пожалуйста. Я приезжать буду, звонить тебе. Все хорошо, я тебя никогда не брошу.

- Да я не за себя переживаю, солнышко, за тебя. За тебя, моя хорошая, - плачет ба, поглаживая меня без остановки по спине, - Город большой, чужой, да и мужчина этот… хороший ли? Вдруг обидит, а тебя даже защитить некому, я-то далеко!

Тихо смеюсь сквозь слезы на это, укачивая бабулю в объятиях. Уж эта боевая женщина столько прошла, что любого на место поставит, хоть олигарха, хоть генерала. Столько лет она была для меня единственной опорой и защитой, а теперь и я должна ее защищать. Совсем скоро отплачу ей сполна… вот перееду только, обоснуюсь, и перевезу ба поближе, в место получше, запишу в самую лучшую клинику…

- Я же сказал, что эта шлюндра ноги раздвигает! – слышится со стороны двери насмешливый голос отчима и я вздрагиваю, резко отстраняясь от бабушки.

Дядя Витя стоит в проеме двери, мерзко ухмыляясь, и, прищурившись, сплевывает с презрением прямо на пол:

- Что, дрянь мелкая, много тебе новый хахаль денег отвалил за ночь?

Никогда я еще не видела бабушку такой злой, как сегодня. Она отстраняется от меня и прикрикивает:

- Витя, прекрати быстро! Иди, куда шел! Про мать все, что хочешь можешь говорить, а мою девочку не трогай!

- Твоя девочка горазда за деньги под мужиков ложиться! – скалится отчим.

- А ну уходи! Уходи, пока я тебя не ударила, чем под руку попадется, - грозит ба и по тону ее голоса очевидно, что она не шутит. Развернувшись ко мне, она говорит уже ласково, - Лисочка, не слушай его.

Дядя Витя бросает на меня полный ехидства взгляд и исчезает из комнаты.

- Ой, что же я… - спохватывается бабуля, - подожди, я вот в дорогу тебе соберу.

- Бабуль, да не нужно! На самолете ведь два часа – и ты уже в Москве.

- Нужно-нужно, не спорь!