Погляди, какие же мы были милые!

К сообщению, отправленному Эдриану, я прикрепила фотографию: нам по семь лет, Хэллоуин, оба в костюмчиках. У Эдриана наряд робота, у меня – платье принцессы, да еще и трезубец в руках. Изначально он не входил в костюм, должно быть, я стащила его у другого ребенка.

Спрятавшись в крепость, я листала старый фотоальбом и улыбалась. Я твердо решила распаковать наконец коробки, но не успела продвинуться дальше половины, как мне попалось на глаза это сокровище. Когда мы с Эдрианом были еще детьми, родители скрупулезно документировали едва ли не каждую секунду нашей жизни. Рождественские праздники, дни благодарения, дни рождения, совершенные нами глупости, разбитые коленки – ничто не ускользнуло от камеры. Все альбомы я забрала себе. Родители не достойны ни крупицы приятных воспоминаний за то, как они обращались с Эдрианом. Ни секунды моего времени мама с папой тоже не заслуживали, и все равно сегодня мне предстояло разделить с ними трапезу.

Пятница, родители пригласили меня на ужин. День встреч менялся каждую неделю в зависимости от деловых командировок и совещаний, которых у них хватало с головой. Хотела бы я отвертеться, да не выйдет: сделка есть сделка. К счастью, судьба смилостивилась надо мной, последнюю лекцию отменили, так что у меня появилось немного времени побыть в тишине и покое – а потом придется войти в пасть ко льву.

Я послала Эдриану еще три фотографии, надеясь, что они послужат демонстрацией того, что мы потеряли, но можем обрести вновь, стоит только ему выйти на связь. При условии, что он вообще получает сообщения.

Перелистнув страницу, я увидела еще одно фото: мы с Эдрианом веселимся в бассейне родителей, растянувшись на надувных матрасах, и, нацепив огромные солнцезащитные очки, потягиваем лимонад из пластиковых стаканов для мартини. Понятное дело, я рассмеялась. Собиралась уже отправить и эту фотографию брату, как вдруг по всей квартире разнесся пронзительный звонок.

Бросив в сторону альбом, я вскочила на ноги и подбежала к домофону.

– Да?

– Здравствуйте. Не могли бы вы принять посылку для Брука?

Брук. Это же Джулиан.

– Разумеется. – Я надавила на кнопку домофона и подождала курьера у открытой двери. Он вручил мне пакет, а я поставила подпись на считывающем устройстве.

Если верить этикетке, посылка с сайта Amazon. Не очень-то информативно. Ну, во всяком случае, теперь я обзавелась славным предлогом побеседовать с Джулианом. Я не видела его с той встречи в понедельник утром. Каждый день он ускользал задолго до начала занятий, а возвращался, очевидно, поздней ночью, если вообще ночевал дома. Все чаще на ум приходил вопрос: а может, он вообще нежить?

Курьер ушел, я вытащила из рюкзака стикеры, нацарапала на одном из них записку Джулиану и приклеила ее на дверь его квартиры.

Привет, Джулиан. Я приняла твою посылку. Можешь забрать ее в любое время, но не сегодня: меня не будет до конца дня.

Xoxo, Мика

Вернувшись в квартиру, я с любопытством встряхнула коробку, но услышала только тихий стук. Оставив ее возле двери, села обратно на пол и вернулась к рассматриванию фотоальбомов.

Время истекло быстрее, чем хотелось бы, – но я старалась не сгущать краски. Хотя я уже подумывала о том, чтобы сказаться больной и отменить ужин, но тогда родители разволнуются и нагрянут в мое гнездышко, а этого мне хотелось еще меньше. Я уложила волосы в «приличную» прическу, как выразились бы родители, выудила дизайнерское платье из коробки. Оно оказалось немного помятым, но погладить его я уже не успевала – ничего не поделаешь.

Поместье родителей вполне могло составить конкуренцию городскому парку. От главной дороги ответвлялась гравийная, ведущая к кованым железным воротам – нужно ввести семизначный код безопасности, иначе они не отопрутся. Фонари освещали длинную подъездную дорогу, по обеим сторонам которой росли деревья. Дальше простиралась необъятная зеленая лужайка, местами засаженная клумбами с цветами. Уже издалека виднелась освещенная прожекторами вилла, ее внушительные колонны, высокие окна и пышно цветущие балконы.

Прадедушка по отцовской линии купил это поместье около семидесяти лет назад. Он и основал юридическую фирму, руководить которой потом стал дедушка. Тот умер от сердечного приступа восемь лет назад, и с тех пор фирмой управляют папа с мамой. Познакомились они во время учебы на юридическом факультете Гарварда и, поженившись, поселились на вилле после смерти прадедушки.

Я припарковала машину в одном из гаражей: отец терпеть не мог, когда автомобили бросали на улице. Видимо, он принимал их за хрупкие вещи, которые мог бы сдуть легчайший порыв ветра. Узнай папочка, что чаще всего мой BMW припаркован без какой бы то ни было охраны на улице перед домом, он, наверное, слег бы с нервным срывом.

Стуча высокими каблуками, я подошла ко входу, освещенному автоматическими прожекторами, и надавила на звонок. Дверь тут же распахнулась, и теплой улыбкой меня встретила Рита, домработница родителей.

– Добрый вечер, Мика, – поприветствовала она.

– Здравствуй, Рита. – Я наклонилась и обняла ее. – Как ты?

– Неплохо. Спина доставляет некоторые неудобства, но это уже давно не новость. – Она оглядела меня с ног до головы. Но не снисходительно, а с любовью: она хотела убедиться, что я в целости и сохранности. – Как тебе новая квартира?

– Очень славная, но пока там царит хаос. – Это почти правда, ведь я разобрала лишь половину одной коробки и уже неделю жила на чемодане, содержимое которого успела разбросать по всей квартире. Одно хорошо: в этом беспорядке я живу сама, меня не грызет совесть, что за мной убирает Рита. – Где папа и мама?

– Отец ждет в гостиной, а мать вышла освежиться.

Только Рита успела договорить, как раздался мамин голос:

– Уже готова. – Мама торопливо спустилась по лестнице. Черные волосы рассыпались по плечам, а вместо привычного костюма с блейзером она выбрала темные трикотажные брюки и свободную блузку – удобная одежда в ее понимании. – К сожалению, меня задержали в офисе, и я немного опоздала.

Мама подошла ко мне и поцеловала в обе щеки. Волосы у нее воняли сигаретным дымом. Вообще-то, уже несколько лет как мама бросила курить, но в самые напряженные моменты она все равно тянулась к никотиновой палочке.

– Все нормально?

– Да, обычное дело, – улыбнулась мама. Вокруг губ и глаз обозначились мелкие морщинки: макияж она уже смыла. Веснушки, украшавшие ее лицо, как и мое, тоже были заметны. Мне пришлась по душе эта версия мамы – освежила память о старых добрых временах и подарила надежду на объединение семьи.

Рита взяла у меня сумочку и вернулась на кухню, чтобы проверить ужин. Запах еды быстро рассеялся в большом особняке, но мне все равно удалось уловить слабый сладкий аромат свежей выпечки.