— Почему вы обе… сказали… что он появится сейчас?

Аврора пожала плечами.

— На то, чтобы собрать силы, у него всегда уходит тысяча лет.

Она поморщилась, явно недовольная толи качеством чая, толи качеством воды.

Губы Инэрис побелели, и как ни старался он этого не замечать, сердце бешено заколотилось в груди.

— Я не хочу встретиться с ним опять, — сказала она.

Аврора не ответила. Залпом допила остатки чая и откинулась назад.

Какое-то время царила тишина. Затем Инэрис спросила:

— Чем занимались в этой колонии? В Атлантиде?

— Я думала, ты поняла, — Аврора пожала плечами и открыла глаза, — они искали врата.

— Искали?

— Врата могут быть открыты — насколько я могу судить — только в условиях особой комбинации гравитационных полей. Иными словами — только в определённом месте и в определённое время.

— И каково это время?

— Я не знаю. Я даже не могу с уверенностью сказать, что это имеет значение, Инэрис. Мы не достигли успеха. Всё, что нам удалось — сгенерировать портативный ворот за грань миров. В то место, которое мы привыкли называть гиперпространством.

Инэрис покачала головой.

— Лучше бы я этого не знала, — сказала она наконец.

— Ты привыкнешь, — Аврора улыбнулась неожиданно мягко, почти по-матерински. — Я тоже предпочла бы не знать две трети того, что знаю теперь.

Дезмонд пока не привык считать это место домом и не знал, привыкнет ли. Несмотря на неопределённую позицию Исы, он сделал всё возможное, чтобы строительство представительского комплекса Ордена на Земле началось, и теперь мысленно готовился к переезду в новый квартал. Но та квартира, в которой он провёл с Инэрис первую настоящую ночь, всё ещё была ему мила. Он предпочёл бы её любому гостиничному номеру. И сейчас, после долгой и неожиданной миссии совсем в другой части галактики с удовольствием возвращался сюда.

Тем более странно он себя ощутил, обнаружив, что дверь не заперта.

Дезмонд не носил с собой оружия, если это не предполагал этикет мира, где он пребывал. У него были другие способы защитить себя. Он завёл руку за спину и почувствовал, как пальцы наполняет тёмная энергия. Вихри демонической силы клубились вокруг его кисти, прорываясь в срединный мир из вселенной запредельного мрака. Раньше, когда он не знал, что слухи о его происхождении правдивы, его удивляло то, что ему подвластные такие силы. Но он почувствовал их в себе настолько давно, что давно привык не задавать вопросов. Теперь всё встало на свои места, и Дезмонд ощущал себя стократ спокойней.

Медленно и бесшумно он отворил дверь и, продолжая держать руку за спиной, прошёл в холл.

Белую фигуру в кресле он увидел от самого входа, она отчётливо выделялась в царившей кругом тьме. Платиновые волосы Исы разметались по подголовнику, голова была чуть запрокинута, веки опущены, а губы приоткрыты. Дезмонд замер, рассчитывая полюбоваться этой красотой, бледной длинной шеей в полу распахнутом вырезе белой блузки и тонкими запястьями, расслабленно опущенными на подлокотники… Но уже через секунду Иса вскинулась, и её голубые глаза пристально посмотрели в его глаза. Чуть опустив взгляд, Дезмонд увидел, как заклубились голубоватые всполохи вокруг её приподнявшейся кисти.

Они шагнули вперёд одновременно — Дезмонд от двери, Иса — поднимаясь на ноги. Дезмонд даже забыл потушить призванную на помощь тьму. Сила продолжала клубиться, завиваться спиралями, пока рука не оказалась у Исы на спине. Его собственную спину обжог разряд магического холода там, где по лопаткам прошлись пальцы любимой. Иса тихонько зашипела, должно быть, ощутив лопатками такой же укол дискомфорта.

А потом их губы сомкнулись, и вся остальная вселенная перестала существовать.

— Извини, я взломала замок… — прошептала Иса спустя бесконечно долгое количество минут, на мгновение разрывая поцелуй — и тут же снова впилась в его губы, жадно, требовательно, как будто они не виделись тысячу лет.

— Ничего, — выдохнул Дезмонд ей в губы. — Мне понравился твой сюрприз.

Медленно, не говоря больше не слова, как будто танцуя без музыки некий давно забытый танец, они продвигались к спальне.

Футболка Дезмонда каким-то чудом оказалась на полу, и он застонал, когда шероховатые подушечки пальцев Исы пустились в путешествие по его обнажённой коже.

Пальцы Дезмонда долго мучали ворот её рубашки, честно попытались справиться с пуговицами ничего не испортив, но уже через несколько секунд сдались и просто рванули полы в стороны.

Иса не возмутилась — только застонала ему в губы, когда сильные руки нежно стиснули её грудь.

До спальни они так и не дошли. Застряли перед комодом. Дезмонд понял, что держит её на руках, только когда взялся усаживать на горизонтальную поверхность.

Иса не переставала целовать его всё время, пока Дезмонд избавлял её от брюк — потеряв его губы, принялась за шею, перешла на плечо… Каждое соприкосновение с его кожей отдавалось разрядами тока по всему телу. Несмотря на то, что они поминутно прижимались друг к другу, этих прикосновений было слишком мало, хотелось ещё и ещё, и Иса впивалась зубами в его тело в бессильной попытке сделать его ещё ближе. Пока Дезмонд не вошёл в неё, не толкнулся глубоко-глубоко, вырывая особенно громкий стон. Он поглаживал её бережно, сдерживаясь из последних сил, когда Иса уже бессовестно впивалась в его шею пальцами, оставляя на завтра синяки. Она двигалась навстречу так быстро, как позволяли мышцы гибкого, сильного тела, и Дезмонд в исступлении отвечал ей тем же.

Одного раза не хватило, и, слегка восстановив дыхание, они переместились на кровать, чтоб уже медленней гладить друг друга и изучать со всех сторон.

— Где ты был все ети дни? — спросила Иса, улучив момент.

— А ты? — спросил Дезмонд.

Никто так и не ответил, потому что их губы сомкнулись в новом поцелуе, который никто не хотел прерывать.

…Когда Дезмонд проснулся, в окна уже лился тусклый свет городского солнца, просеянный сквозь белые облака. Землю укрыла покрывалом зима.

Постель была пуста.

Несколько долгих мгновений Дезмонд лежал неподвижно, в тщетной надежде прислушиваясь к звукам окружающего пространства. Он был оптимистом и готов был поверить, что Иса просто встала сделать кофе.

Но на кухне было тихо, и в гостиной тоже. Дезмонд понял это, сделав короткий обход квартиры.

Зарычав, он схватил с комода чудом уцелевшую накануне вазу, и с размаху швырнул её в большое зеркало в дорогой бронзовой раме. Его изрезанное осколками отражение на мгновение показалось ему нечеловечески страшным.

Дезмонд заставил себя дышать ровно.

Резким движением распахнул дверцы шкафа, схватил с полки одну из множества одинаковых чёрных рубашек и, на ходу застёгивая её на себе,