— Мамочки! — тихонько вскрикнула девушка, перебирая во внезапно задрожавших пальцах хрустящие бумажки. — Она не соврала!..

Воодушевленная такой находкой, Женька быстро рассортировала содержимое тайника на нужное и ненужное и осталась вполне довольна результатом.

Горка иностранных бумажек, находящихся сейчас в обращении в России, была более чем внушительной. Были они столь интересных раскрасок и принадлежности к различным государствам, что у Евгении невольно закралось подозрение, что баба Маша их коллекционировала скорее из эстетических соображений, чем из желания обогатиться.

— Я теперь просто миллионерша! — выдохнула Женька, спускаясь вниз, после того как вернула ненужные деньги обратно в тайник, а остальное рассовала по карманам. — И могу себе кое-что позволить…

Осторожно высунув нос из кухоньки, она недоуменно огляделась и от удивления присвистнула. В домике, доселе аккуратно прибранном, царил полнейший разгром. Постель была разбросана по полу, единственная подушка вспорота, и ее нутро развеяно по комнате. Алюминиевые ложки, щербатые чашки и прочая нехитрая утварь, украшавшая старенький буфет, валялись беспорядочной грудой.

— Вот так так! — пробормотала Женька, оглядев жилище. — Или это результат сборов, или…

— Обыска! — рявкнул кто-то за ее спиной, заставив девушку взвизгнуть от неожиданности. — Кто ты такая, черт тебя побери?!

Судорожно сглотнув, она повернулась и наткнулась на сумрачный взгляд злых зеленых глаз. Которые и глазами-то назвать было трудно. Скорее это были два полузамерзших омута, от которых всякий здравомыслящий человек побежал бы без оглядки, причем невзирая на время года.

— Я-я-я?! — заикаясь, произнесла она, отирая о джинсы пыльные ладони.

— Здесь есть кто-то еще? — ехидно прищурился незнакомец.

Женька отрицательно мотнула головой и постаралась понемногу справиться с волнением. Хотя воинственная поза стоящего напротив мужчины к этому не особенно располагала.

Широко расставив крепкие ноги, скрестив мускулистые руки перед грудью, он не отрываясь следил за девушкой. Желваки под заросшими густой щетиной скулами играли. Губы, и без того тонкие, сжались в узкую полосу.

— Ну?! — он качнулся и шагнул вперед. — Долго будешь молчать?! Кто ты?!

— Я хозяйка этого дома! Вот! — выпалила Женька дрожащим от напряжения голосом.

— Чего?! — густые брови над глазами-омутами поползли вверх, и через мгновение незнакомец расхохотался. — Выходит, тюрьма пошла тебе на пользу, раз ты так помолодела? Да, мамуля?..

Только тут наконец до Женьки дошло, что перед ней сын бабы Маши. Воспользовавшись отсутствием родительницы, чадо самовольно заселило территорию, да еще смеет издеваться над той, кого настоящая хозяйка назвала своей наследницей!

Женька шагнула вперед и выпалила:

— Баба Маша завещала этот дом мне! А тебя прокляла на веки вечные! Вот так вот! Аминь!..

Удивление, промелькнувшее в густой зелени глаз, вновь сменилось откровенной насмешкой, и отпрыск покойной сделал еще один шаг вперед.

— Та-а-ак, выходит, передо мной одна из сокамерниц моей милейшей мамули… И если я правильно понял, она окончательно впала в маразм, если лишила меня, единственного сына, наследства…

— Меня не интересуют ваши внутрисемейные распри, — устало произнесла Женька, невольно отступая. — Я хочу, чтобы вы очистили территорию!

— По-моему, этим ты как раз и занималась, сидя на чердаке, — очищала территорию. И судя по твоим оттопыренным карманам, моя мамка не была нищей!

С этими словами мужчина сгреб Женьку за шиворот, и не успела она пискнуть, как все деньги из ее карманов перекочевали на стол, предварительно очищенный от хлама.

— Не густо, — скривился сынок, обследовав до шовчика ее куртку и джинсы. — Стоило ли из-за такой мелочи пускаться во все тяжкие…

— Не густо! — обреченно вздохнула девушка. — А для меня это целое состояние!

— Так что там с мамкой-то?! — цинично поинтересовался претендент на наследство, седлая стул и делая знак Женьке занять другой — напротив. — Ты что же — ее замочила?!

— Как вы можете?! — вскинулась девушка, возмущенная до глубины души таким откровенным цинизмом. — Она умерла! А вы сидите тут и издеваетесь… Стыдно!

— Ну, ты меня не стыди! — оттопырил он нижнюю губу, что придало ему более располагающий к себе вид. — Думается мне, что там ты была не в роли адвокатши-заступницы…

Машинально проведя дрожащей рукой по коротким волосам, Женька сжалась от пристального взгляда и в очередной раз покраснела.

— Говори, говори!

Понимая, что без объяснения ей вряд ли выбраться отсюда, Евгения в двух словах поведала свою историю. Закончив, попросила:

— Так я пойду?..

— Куда?..

— Д-домой.

Девушка сделала два робких шажка по направлению к двери, но тут же была остановлена предупредительным окриком.

— Что-то не так? — она недоуменно заморгала.

— Все не так, черт тебя возьми! — рявкнул сынок и вскочил со стула. — Ты сваливаешься на мою голову неизвестно откуда, копаешься на чердаке, вылезаешь оттуда с полными карманами денег, за это время в доме кто-то что-то ищет… Как, по-твоему, я должен это понимать?!

Женька молчала…

Объяснять все заново ей не хотелось. Попытаться соврать — бесполезная затея — врать она не умела и не любила. Поэтому, опустив глаза в пол и закусив губу от обиды, она молчала…

— Тебя как зовут? — оборвал повисшую паузу мужчина, сумрачно поглядывая на нее из-под черных бровей.

— Евгения, — промямлила девушка, не поднимая головы.

— Женька, значит… А меня Павел.

— А по отчеству?

— Чего?! — Взгляд, которым наградил ее Павел, заставил Женьку поежиться. — Не выдумывай! Просто Павел, и все. Нам с тобой предстоит жить под одной крышей, а ты… отчество…

— С какой это стати я буду с вами жить?! — возмутилась она, стараясь встать как можно ближе к двери.

— А с такой! — Павел лениво поднялся со стула и, взяв ее за шиворот, повел в маленькую комнатку, служившую спальней. — Мне надо знать — кто здесь был? Может, это ты все разворочала, может, еще кто, я не знаю. И вот, пока я не узнаю, ты будешь жить здесь.

— Если бы я не была уверена в обратном, — Женька высвободила воротник из его цепких пальцев, — то решила бы, что вы пожалели бедную девушку, оставшуюся без крова.

— Не обольщайся, — он фыркнул и посмотрел на нее как на сумасшедшую. — У меня своих проблем выше головы, буду я еще твои на себя вешать.

— А вы не боитесь? Ну, что я вас прирежу, например?! — с лукавой улыбкой спросила она, подбирая разбросанные постельные принадлежности с пола и складывая их стопочкой на стареньком диванчике. — Я же сидела по подозрению в убийстве, причем с отягчающими обстоятельствами… К тому же хожу во сне. Кто знает, что мне взбредет в голову?..