– Заполняемость ресторана хорошая?

– В общем-то, когда как. По субботам не остается ни одногосвободного места. В понедельник много пустых столиков. Но, конечно, каждый деньбывают часы, когда все забито – традиционное время ужина, потом, кромесубботнего вечера, все понемногу затихает. Где-то после десяти уже малопосетителей. А в субботу у нас еще один наплыв – когда заканчиваются спектаклив театрах.

– Да, нелегкий труд, – пожалела ее Делла Стрит. – И все времяна ногах.

– Ты, дорогуша, еще и половины не знаешь, – ответила МэйНолан, поворачиваясь к Делле Стрит. – Тебе повезло с работой. Боже, я… О, необращайте внимания. Вас не интересуют мои проблемы… В общем-то, дело не вработе, а в людях, которые тебя не ценят, пытаются обвинить в своих собственныхошибках… Например, человек заказывает ростбиф и забывает сказать, что хочет,чтобы его зажарили с кровью, а затем клянется, что говорил, а ты не обратила наэто внимания, он всегда ест его только с кровью и… Ладно, что тут обсуждать…

– Я думала, что вы обычно спрашиваете посетителей, в какомвиде они предпочитают блюдо, когда берете заказ, – заметила Делла Стрит.

Мэй Нолан холодно посмотрела на нее.

– Я просто использовала это как пример, дорогуша.

– Вы собирались рассказать нам кое-что о Дикси Дайтон, –напомнил Пол Дрейк.

– Правда?

– Мне так показалось.

– Не уверена, что мне следует слишком часто открывать рот поповоду и без повода. К тому же я не знаю, что буду с этого иметь.

– Возможно, ничего, – ответил Мейсон.

Она задумчиво посмотрела на него.

– Вы иногда заглядываете в наш ресторан. Мне приходилось васобслуживать.

Мейсон кивнул.

– И вы оставляете хорошие чаевые… Однако вы, как правило,выбираете кабинки, не так ли?

– Мне хочется уединиться на время ужина. Расслабиться. Еслиже я сажусь за один из столиков в зале, меня обязательно кто-нибудь узнает и…

– Да, вам стоило бы послушать, что о вас говорят, когда вы унас ужинаете. Я прекрасно понимаю, что вы чувствуете. И не осуждаю вас… Мнекажется, я обслуживала вас всего два раза за то время, что работаю у МоррисаАлбурга. Надеюсь, что когда-нибудь удостоюсь чести подавать в кабинки, еслипродержусь в ресторане достаточно долго. Но, скорее всего, я помру раньше, чемуйдет официант, у которого сейчас тот участок.

– Насколько я понимаю, вы – очень опытная официантка,знающая свое дело, – заметил Мейсон. – Если я оставил вам большие чаевые, этоозначает, что ваша работа показалась мне отличной.

– Спасибо на добром слове. Нечасто приходится их слышать.Как я уже вам говорила, если вы выбираете место в основном зале, людивытягивают шеи и перешептываются. Когда я подхожу к ним брать заказ, они просятменя наклониться к ним и спрашивают: «А за тем столиком правда сидит тот самыйПерри Мейсон?» Я киваю, а потом знаете, что они хотят выяснить?

– И что же? – заинтересовался Мейсон, подмигивая Полу.

– Что за женщина ужинает вместе с вами.

– И что вы им отвечаете?

– Что это их не касается.

– Вы собирались рассказать нам о Дикси, – снова напомнилДрейк.

– Да? Я… Возможно, вы так решили, но…

Мейсон повернулся к Полу Дрейку и заметил:

– Мне кажется, Пол, что в этой истории с Дикси Дайтон естьчто-то странное.

– Что ты имеешь в виду? – спросил Пол Дрейк, встречаясь садвокатом взглядом и понимая, к чему он клонит.

– Она не вписывается в общую картину. Я не могу это точновыразить. У меня также появилась мысль, что Моррис Албург пытался еевыгородить.

– Согласен с тобой, – кивнул Дрейк. – Правда, Перри, Мэй,очевидно, не хочет обсуждать этот вопрос.

– Я уже и так слишком широко открыла свой большой рот, –вставила Мэй Нолан.

Мейсон не обратил на ее слова никакого внимания и сноваобратился к Полу Дрейку:

– Конечно, я давно знаю Албурга, и если он благосклонноотносился к Дикси Дайтон и осыпал милостями, то можно с уверенностью сказать,что она их заслужила – я имею в виду своим трудом. Я думаю, что после того, какты раскопаешь, чем она раньше занималась, ты выяснишь, что ей приходилось работатьофицианткой в самых дорогих и модных ресторанах в стране. Албург знал об этоми…

Мэй Нолан громко расхохоталась, прервав тем самым речьМейсона.

Адвокат повернулся к ней, в удивлении приподняв брови.

– Да, сыщик из вас никакой, – заметила она, делая жест,словно сгоняя с носа муху. – Эта девушка – официантка? Ха! Вашему другу МоррисуАлбургу приглянулось в ней что-то совсем из другого репертуара, уж точно не то,что она показывала в рабочее время.

– Плохо работала?

– Отвратительно.

– Я чего-то не понимаю, – сказал Мейсон. Он постаралсяпридать голосу удивленный тон. – Ведь Албург – прекрасный бизнесмен. Я всегдаценил его деловые качества.

– Прекрасный бизнесмен? Деловые качества? – переспросилаона. – С чего вы взяли? Возможно, они отлично проявляются, когда он наводитпорядок на кухне или устанавливает такие цены на подаваемые блюда, чтобы непотерять ни цента, но выкиньте из головы идею о том, что его деловые качествапроявляются в работе с официантками. Боже мой, мне приходилось видеть, какдевчонкам удавалось обводить его вокруг пальца. Просто вокруг пальца.

– Правда?

– Готова поставить свой последний доллар. Я работаюофицианткой чуть ли не с рождения, мистер Мейсон, и мне еще ни разу неприходилось видеть владельца заведения, которому не могла бы навешать лапши науши какая-нибудь смазливая шлюха.

– Вы пытаетесь сказать, что Моррис Албург руководствуется… –спросил Мейсон с недоверием в голосе.

– Чем он руководствуется? Наверное, вы плохо знаете МоррисаАлбурга. А эта Дикси над ним хорошо потрудилась.

– Не теряла времени?

– Насколько быстро она работала, я судить не могу, но то,что очень тщательно, – несомненно.

– Очевидно, она знала его раньше, – заметил Дрейк.

Мейсон покачал головой.

– Что вы качаете головой? – потребовала ответа Мэй Нолан. –Как вы можете об этом судить? Да, Моррис Албург знал ее… Когда она в первый развошла в ресторан, Албург пытался навести порядок. На него иногда находит.Требовал сделать «вот это», потом «еще вон то» и «добавить сюда», вдруг он внезапноподнял голову и увидел, что эта девушка направляется к нему. У него отвислачелюсть, глаза чуть не вылезли из орбит – словно он увидел привидение.