Мейсон в удивлении приподнял брови.

– Не обратил внимания, что так плохо пахнет, Делла.

– Ну откуда вам?

– Почему нет?

– Когда вам показывают ноги и хлопают глазами? Лично яникогда не стала бы доверять этой женщине.

– Конечно, многое здесь – плод воображения, но не все, –решил Мейсон. – Давай попробуем дозвониться до Албурга, Делла.

– Десять против одного, что у тебя ничего не выйдет, –усмехнулся Дрейк.

Делла Стрит вернулась к своему столу и попросила Герти:

– Соедини меня, пожалуйста, с городской линией.

Услышав сигнал, Делла быстро набрала номер ресторанаАлбурга.

– Позовите, пожалуйста, Морриса Албурга, – сказала она втрубку, когда на другом конце ответили. – Это звонят из конторы мистераМейсона. Что?.. Когда?.. Когда вы его ждете?.. Попросите его, пожалуйста,связаться с мистером Мейсоном, как только он вернется.

Делла повесила трубку и обратилась к адвокату:

– Он вышел два часа назад, и больше от него ничего неслышно.

– Кто-нибудь знает, где он?

– Очевидно, нет. В ресторане сказали, что не представляют,как с ним связаться, но, как только он появится, они сразу же передадут, что мызвонили.

Местный телефон на столе Деллы Стрит взорвался тремякороткими звонками.

– К нам направляется лейтенант Трэгг, – сообщила Делла СтритМейсону. – Это кодовый сигнал, о котором мы договорились с Герти…

Открылась дверь из приемной. На пороге стоял лейтенант Трэггв штатском. Он обвел глазами кабинет адвоката.

– Привет, – поздоровался он. – Вы заняты, Мейсон.

– Конечно, нет. Я просто арендую офисные помещения, чтобыменя никто не беспокоил, когда я раздумываю, как мне лучше сыграть на скачках.Я раньше заполнял карточку на углу на улице, но меня здорово отвлекал шумпроезжающих мимо машин, так что я решил обосноваться здесь.

Трэгг вошел в кабинет, плотно закрыв за собой дверь.

– Не сердитесь, Мейсон. Я всегда предоставляю Гертивозможность предупредить вас, что направляюсь сюда, и остаюсь в приемнойдостаточно долго, чтобы вы успели спрятать то, что не хотите мне показывать. Ноя считаю, что достоинство стража правопорядка унижается, если он долго сидит вчьей-либо приемной.

– Знаю, – с симпатией в голосе сказал Мейсон. – Следуетдумать о деньгах налогоплательщиков, даже если для этого требуется пренебречьвременем одного налогоплательщика.

– Вот именно, – кивнул Трэгг, поудобнее усаживаясь в кресле,предназначенном для клиентов. Какое-то время он внимательно изучал адвоката, апотом заметил: – Мне следовало предугадать, что если я стану вытаскивать длявас каштаны из огня, то обожгу пальцы.

– И уже обожглись? – спросил Мейсон.

– Чувствую жар. Очень надеюсь, что не появится волдырь. Ноне исключено, что уже и ожог получил.

– Я что-то вас не понимаю.

– Я тоже не все понимаю. Вот зашел разобраться.

– Боюсь, что не смогу вам помочь.

Пол Дрейк поднялся на ноги и обратился к Мейсону:

– Пойду загляну к себе в контору. Надо проверить, как тамбез меня идут дела.

– Мне не хотелось вас отпугивать, Дрейк, – повернулся к немуТрэгг.

– Я и не испугался. Просто ухожу, – ответил сыщик,встречаясь взглядом с Мейсоном.

Пол Дрейк закрыл за собой дверь в коридор.

Лейтенант Трэгг достал из кармана сигару, откусил кончик изажег ее.

– Как дела? – поинтересовался он у Мейсона.

– Много работы, мало денег.

– Знаю, – с притворным сочувствием в голосе согласилсяТрэгг. – Иногда случаются дни, когда вам удается получить только какую-тожалкую тысячу долларов… Каким образом вы связаны с делом Албурга?

– Я находился в ресторане, когда началась суматоха. Я время отвремени там ужинаю. Албург задал мне несколько вопросов.

– Каких?

Мейсон улыбнулся лейтенанту.

– Боюсь, Трэгг, что мне их не вспомнить.

Трэгг с минуту изучал кончик сигары, потом улыбнулся вответ.

– А вы мне нравитесь, господин адвокат.

– Спасибо.

– И вот в этом-то вся проблема.

– Что еще за проблема?

– Моя личная. У нас в управлении есть люди, которым высовсем не нравитесь.

– Нет?

– Нет. Они считают, что вы действуете по другую сторонузакона.

– Закон предоставляет человеку право консультироваться усвоего адвоката…

– Только не надо, – перебил его Трэгг. – Может, когда-нибудьвас пригласят выступить на торжественном обеде в одном клубе, и мне не хотелосьбы, чтобы вы до того времени уже использовали весь свой материал.

– Я просто репетирую.

– Вам не требуются никакие репетиции. У вас прекраснополучаются импровизации. Иногда даже слишком хорошо… А что там с шубой?

– Какой еще шубой?

– Той, в которой Делла вчера вечером выходила из ресторана.

Мейсон сурово посмотрел на секретаршу.

– Делла, ты что, снова воровала в магазинах? – спросил он.

Она смиренно потупила глаза и кивнула:

– Ничего не могу с собой поделать, шеф. Со мной происходитчто-то ужасное и непонятное. В глазах темнеет, а когда я прихожу в себя, тообнаруживаю, что стою на углу в шубе и на ней все еще висит бирка. Я понимаю,что со мной вновь случился приступ амнезии.

Трэгг рассмеялся и уныло покачал головой.

– Бедняжка, – сказал он Делле Стрит и повернулся к Мейсону.– Она за себя не отвечает. Не может контролировать свои действия. Наверное,профессиональное заболевание, возникшее после того, как поработала на вас,господин адвокат.

– Нет, – быстро возразила Делла Стрит. – Это у менянаследственное. Передалось мне от дедушки по отцовской линии – старого капитанаСтрита, пирата. Он имел привычку брать, что захочется, если ему под рукупопадалась абордажная сабля.

– Почему бы вам не обратиться за консультацией кпсихоаналитику? – спросил Трэгг.

– Я уже обращалась. Он объяснил, что моя совесть приходит впротиворечие с наследственными инстинктами. Так что, как только у менявозникает желание что-нибудь прихватить, у меня темнеет в глазах – такимобразом, я не знаю, что делаю. Психоаналитик назвал подобное механизмом защиты.