– Да-да, конечно, конечно – пропела стрекоза оперным тенором и плавно опустила Малыша рядом с костром.

– Э, вот. Вот, ты не замёрз? – она сунула ему горящую ветку, Малыш отшатнулся. – Нет, конечно, не замёрз, ты ведь одет.

Стрекоза потрогала куртку Малыша.

– Ну да, всё как я и предполагал, довольно высокоразвитое кустарное производство. Ах, да, конечно, наверное, ты хочешь есть?

Есть Малыш действительно хотел.

– Вот, вот, – страшно суетилась стрекоза, – вот это называется мясо, это м-м-м, это плоть умерщвлённого зайца, прошедшая термическую обработку. Гномы это едят? Да, да, вы должны это есть, гномы всеядны, я в этом уверен!

– Нет, не всеядны, все яды мы не едим, мы вообще яд не едим, нам родители не разрешают.

Малыш решил уточнить позицию, а то ещё накормит отравой это небритое насекомое.

– А мясо едим. Спасибо.

Он стянул с обгоревшей ветки предложенный ему кусок жареного мяса.

– Развитая речь! Уверенная координация! – продолжала сходить с ума стрекоза, порхая вокруг жующего Малыша. – Всё, как я предполагал! А мне никто не верил.

Сложив крылья на высоте метров трёх, стрекоза со скорбным лицом бомбой упала в снег. Провалилась, конечно. На поверхности торчал один только чёрный ус. Малыш проглотил последний кусочек. Судя по вкусу мяса, он точно в своём уме. А если это всё-таки галлюцинация, то пора в ней осваиваться. Здесь, по крайне мере, кормят.

– Эй, – он подёргал за кончик уса. – А вы, собственно, кто? Насекомое? Великанская стрекоза?

– Эй, – ответили ему из-под снега.

– Эй, – Малыш ещё раз подёргал, – я говорю, вы кто?

– Эй, – последовал тот же ответ.

– Это я говорю эй. Эй, вы кто?

– Тьфу, – на поверхность высунулась голова и выплюнула изо рта снег. – А я третий раз говорю: фей.

– А? Что?

Малыш поковырял себе в ухе, ему, наверное, послышалось.

– Дорогой гном, я отвечаю на ваш прямо поставленный вопрос «эй, вы кто». Я фей.

* * *

Фей вылез из-под снега, задёргал плечами, как ужаленный. Это он отряхивал снег с крыльев, догадался Малыш.

– Фей не бывает. Это сказки. И вы не такие, – несколько нелогично заявил он. Как феи могут быть не такие, если их не бывает?

– О, милый гном, именно так большинство феев думает про вас, гномов. Большинство, надо признать, подавляющее. В ваше существование верил один я. Теперь уже не верю.

– Как это? – испугался Малыш.

– Теперь мне не нужно верить! Я знаю! Знаю! Гномы есть! – радостно крикнул фей.

– Ну да, мы есть. А вот вы… Вы должны быть маленькие, в платьицах, и феи…, – Малыш замялся, глядя на небритый подбородок и усы фея, – феи девочки, – робко сказал он.

– Дорогой гном, – фей обнял его за плечи, – если бы все феи были девочками, то откуда бы брались другие феи? Платьица феи носят, феи-девочки, тут ты прав, но отнюдь не в такой мороз. А что касается размера… Не случалось ли тебе встречать кого-то больше тебя?

– Случалось, ещё как случалось, – закивал Малыш.

– Для кого-то и гномы маленькие. А по моим расчётам, гномы и мы, феи, должны быть примерно одного размера. Среда обитания, рацион питания, климат и прочее… не будем тратить на это время. Расскажи же мне о себе, дорогой гном. Кстати, у тебя есть имя? Ах, ну да, что это я, конечно, у тебя должно быть имя. Как тебя зовут другие гномы?

– Малыш, – сказал Малыш.

– Какое чудесное имя!

– А вас как зовут?

– О, прости, я не представился. Меня зовут Фест. Фей Фест, будем знакомы.

Малыш рассказал Фесту о себе и о своих друзьях. На середине рассказа он понял: его миссия завершена. Он шёл за подмогой, и он её нашёл – это феи. Уж они-то точно смогут спасти гномов из подземелья. Залетят и вытащат всех оттуда.

– Видишь ли, уважаемый Малыш, – грустно сказал фей. – Мне жаль разбивать твои надежды, но я не могу позвать на помощь своих соплеменников. Меня выгнали из города фей. Навсегда. За то, что я верил в гномов.

Фей горестно вздохнул и снял крылья.

* * *

Толстый вышел из камеры и тут же получил тычок древком копья в спину.

– Эй, полегче, я ж ещё ничего не сделал.

– Молчать. Идти. Работать, – пролаял подземный гном в кожаных штанах.

– Они тут всегда так, – прошептал шаркавший рядом Прохор, – толкают и бьют почём зря. Злые они, будто сами чего-то боятся.

– Молчать. Идти. Работать.

– А умываться? А зубы чистить? – исключительно из вредности спросил Толстый.

– Молчать. Идти.

– То есть не надо умываться. Уже хорошо. Или плохо. Вы Прохора нюхали? А вы понюхайте, понюхайте. Я понюхал, у меня чуть нос не отвалился, на одной ноздре болтается. Каждый день мыться – это, конечно, вредно для здоровья, но раз в три года хотя бы надо.

– Молчать!

Получив ещё раз копьём между лопаток, остальной путь Толстый проделал молча.

Их с Прохором отконвоировали на дно подземного карьера и подвели к каменной стене. Несколько гномов в одежде разной степени истрёпанности долбили её кирками.

– Участок, – показал подземный гном на ещё незанятое место.

– Взять, – он пнул звякнувшие кирки, – Работать.

– Взять! Я тебе собака, что ли, – пробормотал Толстый, ухватившись за ручку кирки.

– И-и-и-э! – попытался он её поднять.

Поднять удалось. Но ненадолго. Со звоном он уронил инструмент на камни.

– Взять!

– Какой взять? Я что, по-вашему, чемпион пещеры по поднятию тяжестей?

– Взять!

Из-за пояса кожаных штанов пещерный гном достал свёрнутую кольцом плеть.

– Давай я тебе помогу, – шагнул к Толстому Прохор, – давай вместе, – он взялся за деревянную ручку кирки.

– Он! Один! – пещерный гном ткнул Толстого рукояткой плети в грудь.

– Слушай ты, бобёр в штанах! – Толстый упёр руки в бока. – Я вообще ещё ребёнок. Мне в игрушки играть. Сидя на горшке. А не махать тяжеленными фигнями.

Подземный гном развернул плеть и размахнулся.

– Ай, ладно-ладно. Сейчас ещё попробую.

Толстый взялся за рукоять кирки.

– И-и-и-эх!

Теперь ему удалось поднять её на уровень груди. Но кирка весила как половина Толстого, и под её тяжестью он начал заваливаться право. Толстый шагнул в направлении завала и попытался закинуть кирку на плечо, но его закрутило. Ось вращения проходила через конец рукоятки. Вращаясь и истерически вопя, Толстый попытался попасть киркой по каменной стене. Вообще-то, попасть по стене, в метре от которой стоишь, несложно. Сложно промахнуться. Толстому удалось невозможное. И он не просто промазал. Он талантливо промазал. Промазал мимо стены, но не промазал вообще. Строго говоря, он попал. Так попал, что не попал бы, если б целился. Он попал в задницу пещерного гнома.