плакал, пока нас не было. Он был беспомощно зол на меня, обижен на Еву и роптал на несправедливость. Когда Ева заснула, Тадеуш влетел как обожженный в мою комнату и стал ходить по кругу.

— За что мне это? Это ты во всем виноват. Я совершенно не был готов к тому, что моему неприкосновенному счастью помешает именно твоя рука. Я бы тотчас выгнал тебя за дверь, я бы отомстил тебе за то, что ты разрушаешь самое большое счастье в моей жизни. Только ради удовольствия и веселья! Невероятно!

Я лежал на кровати, флегматично наблюдая за ним.

— Ты жестокий человек. Такие как ты разрушают мир. Ты не можешь обладать своим собственным счастьем и отнимаешь чужое.

Я поборол вздох и не стал говорить о том, что вряд ли существует иной порядок вещей. Кому как не мне знать о реальности?

— Не тебе учить Еву. Ты меня понял? Мне лучше знать, что полезно для нее.

— Тогда зачем надо было селить меня в свой дом?

Шея Тадеуша покраснела от напряжения. Он выглядел неряшливо, рубашка наполовину высовывалась из-за пояса, очки запылились, волосы находись в чудовищном беспорядке, так как он постоянно хватался за них, когда не мог совладать с эмоциями.

— Я хотел всего-навсего оказать тебе уважение. Я считал тебя порядочным молодым человеком. А ты притворялся, скрывая свою гнилую разрушительную сторону.

Я выгнул бровь.

— Говоришь как мой безвестно отсутствующий отец. Забавно.

Тадеуш обессилено стонет и едва не падает на колени.

— Я только хотел… Но ты… Я просил тебя больше всего на свете: не дать ей выходить в реальный мир. Зачем ты это сделал? Почему ты так сильно ненавидишь меня?

Меня захлестнуло отвращение.

— Тадеуш, мне нет до тебя дела. Я просто отвел ее прогуляться на полчаса. Она была только рада. Нет и речи о том, что она будет расстроена. Считай это неким извинением за мое поведение утром. В моих планах нет ничего подобного, в чем ты не устаешь меня обвинять. — Я вздохнул. — Я устал. Мне нужно поспать.

— Ева самое дорогое, что у меня есть. Я тебе никогда не прощу, если ты посмеешь испортить ее отношение ко мне.

Я отвернулся к стене, закрыв глаза. Когда я заснул, во сне перед моими глазами постоянно стояло то место, где мы смотрели на закат. И в нем была Ева, держащаяся за мою руку.

Утром я спустился немного позднее. Тадеуш после вчерашнего снова слег в постель, а Ева, не приступавшая к приготовлению пищи, была в оранжерее и стирала свое платье, в котором вчера сидела в траве. Я зашел и остановился в дверях.

— Доброе утро, — сказал я.

Ева оглянулась. Ее глаза сразу стали мягче смотреть, когда она посмотрела на меня.

— Доброе утро, Хозяин. Ева вчера испачкала платье, но ей не удается отстирать зеленый цвет от травы…

Я опустился рядом с ней. Руки Евы были мокрыми и в пене, перед ней в воде лежало ее платье. Должно быть, оно стало тяжелым, и вручную ей его никогда не отстирать.

— Тебе нужна помощь.

Ева скромно улыбнулась.

— Обычно со стиркой мне помогал Мастер… Я скоро освобожусь и приготовлю Вам завтрак.

Я поднялся, и, немного подумав, опустил на ее голову руку. Ева застыла в смущении.

— Ммм… Господин?

Она поднимает на меня взгляд, смотря открыто и в ожидании разъяснений.

— Ничего не нужно. Я зашел только поздороваться с тобой и пожелать хорошего дня.

Лицо Евы запылало.

— Большое спасибо за внимание, Господин. Желаю Вам тоже удачного дня!

Оставив Еву, я вышел в гостиную.

Через некоторое время, прошло около двадцати минут, Ева оставила платье и зашла в гостиную. Она что-то собиралась сказать мне, но пока только делает попытки совладать с собой.

Я обернулся к ней.

— Ева что-то хотела? — Невольно поддразнил ее я.

Ева слабо улыбнулась.

— Я хотела узнать, как дела у Мастера… Хозяин, Вы очень расстроили его. Я прошу прощения за свои слова, но мне кажется, что Мастеру Вы очень дороги.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Вы не могли бы… или позвольте мне поговорить с Мастером.

Я покачал головой.

— Делай что хочешь. Я не стану принуждать тебя к чему-либо.

Ева около минуты стояла и смотрела на меня. Выйдя из задумчивости, она произнесла:

— Тогда Новый Хозяин не станет возражать, если Ева пойдет к Мастеру?

— Могу ли я?

Ева понимающе кивнула, опустив взгляд вниз, на свои сложенные руки. Она поднялась наверх, я проводил ее спину в черном наряде горничной.

Через пару минут я тоже поднялся. Дверь Ева закрыла не до конца, и я мог услышать, о чем они говорят, остановившись у своей комнаты.

— Мастер, Вы заботились обо мне все это время, почему Вы не разрешаете мне помочь Вам?

Тадеуш ответил сухим голосом:

— Ева, милая, твое здоровье куда важнее моего. Когда я закончу иммунный реагент, тогда ты сможешь помогать мне еще и в лаборатории.

— О, Мастер… Вы так добры к Еве. И верили в нее, когда… никто никогда не верил.

— Ничего, девочка. Сейчас мы вместе. Мы будем оба счастливы, пока мы вместе.

Я услышал шорох, кажется, Ева подошла ближе. И звук поцелуя.

— М-мастер..?

— Тш-ш, Ева.

Я нахмурился, прислушиваясь.

— Мастер, чем я могу помочь Вам?

— Боюсь ничем. Но постарайся больше отдыхать. Ты сегодня очень прекрасна. Я закажу тебе к лету еще новых платьев и принадлежностей.

— Если так хочет Мастер. Большое спасибо. Я буду рада носить то, что приносит Вам радость.

— Иди, Ева. Не хватало, чтобы твое хрупкое здоровье пошатнулось из-за меня.

— Хорошо, Мастер.

Пока Ева готовила обед для Тадеуша, я читал и пил кофе с печеньем, которое испекла Ева.

Я в который раз поднимаю на нее взгляд, откусив от мягкого печенья.

— Господину скучно? — Поинтересовалась Ева добродушным тоном.

— Угу, — когда она посмотрела на меня, я невольно начал хмуриться больше.

— Тогда я закончу готовить обед и с радостью проведу время с Вами.

— Нет, знаешь, — я отряхнул руки от крошек и встал из-за стола. — Вообще-то я хотел немного пройтись. Ты сможешь побыть одна?

— Да, конечно. Мастер нередко оставлял Еву следить за домом, когда уезжал в город.

Несомненно, следила она за домом из-за решетки своей клетки.

— Замечательно, — нашел, что ответить я.

— Надеюсь, Вы хорошо проведете время.

— Ага.

Я переобулся в прихожей в уличные туфли и вышел в сад вокруг дома. Дальше скамейки под тенью деревьев я не ушел, просидев около пятнадцати минут, вынул из кармана пачку сигарет.

Несколько раз в окне мелькнула фигура Евы. Через