но, чем позже, тем лучше. Я разблокировал доступ к скоростному лифту, и выбрал на панели кнопку экстренного спуска. Через три с половиной минуты, на которые притяжение земли уменьшилось, создавая ощущения парения в воздухе, мы оказались на этаже подземной парковки.

Задерживаться там не стали и воспользовались лестницей, чтобы подняться на первый этаж. Мне требовался человек, знающий расположение камер и постов охраны. К сожалению, попался только вампир, которого пришлось осушить и всадить деревяшку в сердце, чтобы обездвижить. На вкус его кровь показалась забродившей кислятиной, но зато я разузнал массу полезной информации. Заодно избавил парня от одежды, связал и запер в подсобке уборщиков. Благодаря доступу Роки Тавера, я без труда проник на пост охраны и ликвидировал записи. Оружейная сумка пополнилась запасам стволов и патронов к ним, а моя голова знаниями о внутренней структуре службы безопасности. И эти знания подсказывали, что обложили нас конкретно и ищут все, кому не лень.

Однако полиция, спецслужба «око» и наемники Грикса перекрыли наземные пути и совершенно позабыли, что под городом растянулась паутина тоннелей. Канализационные шахты, каналы с коммуникациями, метро. В громадном здании Грикс-Холла, расположенного в центральной части Нью Идена, имелась парочка канализационных колодцев. Через один из них я и намеревался выбраться. Зря только Кендис у блондинки всю розовую пену для ванны извела.

Глава 16

Для спуска я выбрал старый колодец, которым никто уже не пользовался. Металлическая решетка с прутьями в палец толщиной нас не остановила. Перекинулся зверем и разогнул пару прутьев, как раз, чтобы протиснуться. Кендис и без моей помощи через ячейку пролезла. А вот оружие из сумки пришлось вытащить, перекидать на ту сторону и сложить обратно. Перед уходом не удержался и написал Джо с мобильника Роки: «Уже скучаю. Найду сам. Не ищи». Аппарат сразу разломал, симку выкинул.

В подсобке уборщиков, где дожидалась волчица, мы разжились оранжевыми комбинезонами, респираторами и резиновыми сапогами с высокими голенищами. И, хотя мы оба видели в темноте, я прихватил каски с фонариками, а еще веревку, перчатки и два галлона дезинфицирующей жидкости с хлором.

Темный тоннель, в который мы углубились, заканчивался шахтой, резко уходящей под землю. Для спуска имелась старая металлическая лестница. Откуда-то снизу доносился шум воды и запах нечистот. Тяжелый воздух неприятно оседал на коже капельками влаги. Ничего особенного, чего нет в других канализационных тоннелях.

Направление я чувствовал без карт и навигаторов, поэтому после спуска сразу повернул налево. Кендис пыхтела и брезгливо фыркала, когда вляпывалась в паутину. Под ногами хлюпала грязь.

Или что там? Даже знать не хочу.

Удивительно только, что под землей отсутствовали ее исконные обитатели – крысы. Не встретил ни одной, даже дохлой залежалой тушки. И это был тревожный звоночек. В воспоминаниях Роки сохранилась парочка страшилок, как обходчики спускались в канализацию и их больше никто не видел.

Ну, мало ли по каким причинам люди исчезали?

Необязательно же винить в этом монстров. Вампиры заявили о себе четверть века назад, а до этого столетиями держались в тени и прятались по норам. Не все и не всегда, некоторые испокон жили на поверхности в богатстве и достатке. Но, как и в любом цивилизованном мире, в Нью Идене хватало отбросов, контрабандистов и преступных элементов. Вот они-то и нарыли лабиринты, перемежая их с действующими коллекторами и станциями метро.

Нападение случилось внезапно. На перекрестке тоннелей с четырех сторон на нас скопом накинулись серые тени. Видно, отработанная тактика. Только не ожидали, что нарвутся на монстра посильнее. Меня взбесил визг Кендис, которую схватили и поволокли прочь. Я только из сапог умудрился выпрыгнуть, а оранжевый комбинезон разлетелся на клочки, выпуская черного зверя. Безжалостно расправился с пятеркой острозубых монстров, отрывая им головы, и скачками бросился в погоню за волчицей, чьи вопли разносились по коридорам. Нагнал тварей быстро, разорвал когтями, брезгливо наблюдая, как из склизкой плоти сочится серая жижа. Подошел к девчонке, обнюхал, выискивая раны. Но вроде обошлось. У комбинезонов ткань прочная, да и не успели твари покусать, сразу по зубам получили. Рыкнул на Кендис, чтобы не тряслась и шла за мной. На перекрестке остались наши вещи, оружие.

За что я недолюбливаю спонтанные обороты, так это за отсутствие одежды при обратном превращении. Еще и жижа эта серая налипла.

Фу, мерзость!

За неимением других средств под рукой, отлил дезинфектора из галлона и растерся им, мрачно наблюдая, как от хлорки облезает кожа. Новая нарастет без проблем, но приятного мало, когда она начинает зудеть и чесаться. Повезло еще, что кинул в сумку куртку перед тем, как влезть в комбинезон. Её и повязал на бедрах, проклиная уродов, что свалились на нашу голову.

– Не в курсе, что это? – Пнул попавшуюся под ноги оторванную башку монстра. – Какая-то лысая хрень с клыками.

– Впервые вижу! – содрогнувшись, ответила девчонка. – Бес, пойдем отсюда. Вдруг, тут еще такие водятся?

– Пойдем, – согласился, вздыхая, что наш разговор снова откладывается. – Ну, и везучая ты! Твою волчицу случайно не Лаки зовут?

– Смешно! – состроила кислую рожицу Кендис. – Знаешь ведь, что зверь и человек у оборотней неотделимы друг от друга. – Я звала ее Кенни. Безумно скучаю по ней.

– В смысле, скучаю? Почему? – не понял я.

– Я попалась вампирам в шестнадцать, когда только случился первый оборот. Он был поздний из-за проблем со здоровьем и медленным развитием. Я и сейчас не выгляжу на свой возраст, а уж тогда – подавно. Но для опытов вот, сгодилась. Меня постоянно кололи препаратами, из-за которых я не могла вернуться в человеческий облик, изучали, ставили опыты. А она звала, просила о помощи, только я не могла ничего сделать. Рвалась к ней, кричала, но будто в глухую стену билась, Кенни не слышала. Потом и я перестала ее слышать, пока однажды не проснулась такой. В смысле, человеком.

– Сколько же тебе лет?

– Двадцать один или двадцать два – не помню. – Девчонка пожала плечами. – А какое сегодня число? – У волчицы глаза округлились, когда я назвал дату. – Тогда двадцать четыре. Выходит, я провела под землей восемь лет? Так долго? Я практически ничего не помню. Только серые стены и уколы, от которых постоянно хотелось спать.

– Тебе есть, куда идти? Родители, семья, кто-то остался?

– Не думаю, что мне будут там рады. – Кендис понурилась. – Считай, некуда. Разве что к тете Бетси? Она иногда