3. Не находиться рядом с оружием.

4. Не курить.

Если вы избегаете этих действий, вероятность того, что вы окажетесь раньше времени в отделении интенсивной терапии или в морге, значительно снизится. Пребывание в отделении интенсивной терапии показало мне, что такое ХОБЛ (хроническая обструктивная болезнь легких) и какое мрачное будущее ожидает многих курильщиков. Я уверен, что мои дети-подростки не поверили мне, потому что я их отец и, по их мнению, ничего не знаю, но, если вы прислушаетесь к этому совету, у вас будет отличный шанс избежать некоторых ужасных последствий.

Эти навыки были полезны в космосе даже в отсутствие неотложных медицинских ситуаций. В рамках нашей обычной деятельности мне приходилось делать уколы, брать кровь, собирать образцы мочи и слюны и т. д. Наиболее распространенными медицинскими задачами было выполнение различных сканирований. Я проводил ежемесячные ультразвуковые исследования своих мозга, сердца и даже глазных яблок, чтобы определить, как перемещение жидкости в организме влияет на зрение в условиях невесомости.

Я хотел бы привязать себя тросом к большой сумке для хранения, чтобы стабилизировать, установил бы видеокамеру для медицинской команды на Земле, чтобы они наблюдали за мной, и начал бы оперировать устройством для ультразвукового сканирования, чтобы найти у себя активность мозга. Хотел бы я, чтобы это была шутка, но я не шучу – обнаружить какую-либо мозговую деятельность за толстыми костями моего черепа было бы очень трудно. Отображение формы роговицы и определение кровотока в сердце – эти задачи были намного легче. Я гордился тем, что мог быстро найти поставленные цели, без множества рекомендаций от медицинской команды с Земли.

Интересное различие между космической и наземной процедурами ультразвукового сканирования заключается в том, что в них используется разная жидкость. На Земле медицинские специалисты применяют вазелиноподобный гель, который позволяет передавать ультразвуковой сигнал от вашего тела к датчику. Мне всегда казалось, что этот гель хранят в холодильнике специально для того, чтобы пациенты вскрикивали, когда его наносят им на тело. В космосе у нас бесчисленное множество контейнеров с этим гелем. Несколько лет назад Дон Петтит, мой коллега и, вероятно, самый умный из астронавтов, обнаружил, что вода хорошо передает ультразвук. Она проводит сигнал без помех и криков, вызываемых охлажденным гелем. И вот что я использовал для своих ультразвуковых сканирований – плавающий шарик воды, который помогал сенсору установить контакт с моим глазным яблоком, мозгом или сердцем.

Еще одним важным сканированием, которое делалось всему экипажу, была ОКТ (оптическая когерентная томография). Для этого применялось устройство, в котором использовались световые волны, что позволяло заглянуть в заднюю часть глаза и отобразить сетчатку. И поскольку у некоторых астронавтов были проблемы со зрением, мы потратили немало времени, пытаясь определить, каким было влияние невесомости на их глазные яблоки. Использование этого устройства было в большей степени искусством, чем научным исследованием. Для сканирования требовались два человека. Тот, кто подвергался сканированию, прижимал свое лицо к аппарату, поместив глаз под прямым углом к датчику. Требовалось много времени, может быть, около часа, чтобы выполнить серию сканирований для каждого глаза. Я приобрел репутацию «того, кто засыпает во время сканирования», и тогда аппарат не мог увидеть, что у меня в глазу, потому что он был закрыт! Я бы попросил, чтобы нам прислали упаковку энергетических напитков и мы могли пить их во время эксперимента.

Одно из последних сканирований глаза проводилось с помощью фундоскопа. Это устройство выглядит, как бластер из «Звездных войн». Вы прижимаете острый конец к своему глазу, и он отображает визуальные и инфракрасные изображения задней части глаза (сетчатки). Как и в случае с ультразвуком, я гордился тем, что смог сделать это сканирование быстро. Джулия Уэллс была техником на Земле, с ней я советовался во время процедуры. Она также была руководителем всей медицинской подготовки, включая ее практическую часть. Это стало своего рода соревнованием – посмотреть, как быстро я смогу сделать снимок. К счастью, у меня это получалось быстрее, чем у товарищей по экипажу.

Следующие полученные мной навыки – это стоматология. Эта подготовка, как и медицинская, мне очень понравилась. Она проходила в Стоматологической школе Хьюстонского университета в Техасе. Мы изучили только основы: как удалить зуб, заменить пломбу и т. д. Лечение корневых каналов и установка брекетов в космосе не планировались. Позже, хотите верьте, хотите нет, но у одного из членов экипажа выпала пломба, и у меня появилась возможность поставить первую в истории пломбу в космосе! Это произошло в выходные, и перед тем, как выполнить процедуру, я позвонил на Землю дантисту, который был нашим семейным врачом, чтобы освежить в памяти все детали этой процедуры, потому что до стоматологов из НАСА я дозвониться не смог. Пломбирование зуба было немного не тем, что я ожидал в космосе, но это было весело.

Мне нравилась медицинская подготовка перед полетом, и мне нравилось быть медицинским специалистом экипажа в космосе. И это привело меня к истории со справочником для поступающих в медицинский колледж. Я пошел в книжный магазин Barnes & Noble, взял справочник, чтобы проверить свои знания. После приблизительно десяти минут просмотра вопросов пробного вступительного экзамена в медицинскую школу я пришел в себя и положил справочник обратно на полку. Лучше уж мне оставить все как есть.

Научные исследования – основная задача астронавтов, находящихся на МКС. И именно по этой причине несколько десятилетий тому назад пятнадцать стран-партнеров потратили миллиарды долларов на строительство и эксплуатацию этого прекрасного, сложного и опасного орбитального форпоста. За 200 дней моего пребывания на МКС мы провели более 250 экспериментов, которые охватывали практически все отрасли науки – биологию, химию, физику, астрономию, медицину, инженерию, психологию, материаловедение, процессы горения. Одни исследования были очень простыми, другие – довольно сложными. Будучи пилотом, а не опытным ученым, я наслаждался этим временем, когда в космосе мне приходилось быть глазами и ушами для ученых, находящихся на Земле. Я выполнял для них экспериментальную работу, а они нервно наблюдали за тем, как этот летчик-истребитель обращается с их драгоценным грузом.

Одним из самых интересных экспериментов, которые мы провели на станции, и потенциально способных в будущем оказать воздействие на ход развития науки, были исследования, связанные с грызунами. Да, на МКС были мыши. Можете представить, как много шуток было у нас по этому поводу. Нет, на станции не было кота. И мы не кормили их сыром с Луны, у нас не было мышеловок на случай, если они будут себя плохо вести. Им не удалось получить крылья, как мышам-астронавтам из популярной детской книги под названием Mousetronaut, которую написал астронавт Марк Келли.

Мышей очень часто используют при проведении медицинских исследований на Земле. В действительности для исследовательских проектов с грызунами обычно заказывают партии, в которых более 1000 мышей, в специализированных магазинах. Я захотел проверить это, но на Амазоне не смог их найти, ну, может, когда-нибудь. Физиология мышей, как у млекопитающих, аналогичная физиологии человека, и это особенно ценно для фармакологии. Вы можете протестировать медицинский препарат на мышах, чтобы предсказать его воздействие на человеческий организм. У мышей, как у всех живых существ, которых отправляют в космос, возникает множество интересных физиологических реакций. Некоторые биологические процессы у них ускоряются, иные, например вирулентность патогенов, становятся еще более интенсивными. Какие-то процессы замедляются или ослабевают, как, например, эффективность иммунной системы. Все это в совокупности делает космос идеальным местом для медицинских исследований, а мышей – лучшими объектами для этого.