Но рассказать я хочу совсем другую историю, в которую я попал благодаря этой самой машине, а скорее всего собственной самоуверенности.

В те годы, городские бани хирели, ветшали, а чаще всего закрывались, не имея дотаций из дырявого городского бюджета. В страну пришла разруха. Бани, которые ещё оставались как-то на плаву, имели такой удручающий вид, что посещать их не было ни малейшего желания. Частных бань, с саунами, бассейнами, биллиардными столами и кожаной мебелью у камина, не было и в помине. Тем более у нас в провинции. И вот как-то, отдыхая на берегу местной речки под названием Чумыш, я увидел домик. Старый, полувросший в землю, ничем не примечательный домишко. А рядом баньку. Красота. Кругом лес, в двадцати шагах речка, слева и справа – заброшенные пионерские лагеря. Летом ещё кое-как принимающие детей, а зимой наглухо заколоченные, закрытые, охраняемые одним сторожем. С косогора под уклон, вела узкая дорога, бегущая к домику и речке. Тупик, дальше дороги нет. Хозяйкой домика оказалась старушка, у которой как выяснилось, родственников почти не было, да и те, что были, не часто жаловали своим посещением.

С продуктами, в начале перестройки было непросто. Вернее, их почти совсем не было. Поэтому, познакомившись со старушкой, а звали её Александрой Ивановной, мы быстро нашли общий интерес. Раз в неделю она топит для нас баньку, мы же благодарим её деньжатами да продуктами. Она рада была всему: сахару, крупам, консервам, сгущёнке, в общем – всему дефициту по тем временам.

И вот одним зимним днём, часиков в 11, я, жена, дочка четырех лет, да доберман по кличке Дейк свернули с главной дороги по направлению к домику нашей знакомой. Вспоминая это, я до сих пор улыбаюсь: так попариться, как в тот день, мне больше не приходилось никогда.

Подъехав к началу спуска, ведущего к домику, остановил машину.

– Мда, спуск не чищен, – произнес я .

– Давай здесь машину оставим, тут идти-то метров 200, не больше, – ответила жена. – Не дай Бог ещё забуксуем.

– Да тут снега за ночь навалило, пухляк, завязнешь в нём по уши. Тем более у нас сумки с одеждой, полотенцами, продуктами для Александры Ивановны. Дочь вообще по голову утонет в сугробе. Час добираться будем, – возразил я.

– А лучше будет, если мы застрянем? – не сдавалась жена.

– Слушай, вот объясни мне, что у тебя за привычка? Каркать под руку? Застрянем, застрянем, передразнил я жену. Ты знаешь, сколько лошадей под капотом этой машины? Не машина, а ледокол, в ней три тонны веса.

– Ну, ледоколы разные бывают. «Челюскин», например. Вмёрз по самое не хочу, – не унималась жена. – Ты как хочешь, а мы с дочей пойдём пешком. А ты – один, налегке – и проскочишь.

– Ты вообще физику-то учила в школе? Помнишь формулу: «Чем больше масса объекта, тем лучше проходимость»? Конечно, при условии, что скорость будет большая. Я говорю сейчас своими словами, не по учебнику, но суть от этого не меняется. Сказал так ,что сам поверил в правильность своих слов. Для большей убедительности посмотрел на нее взглядом учителя , объясняющего незадачливому ученику, что дважды два, будет-два.

– Всё, пристегнулись, стартуем. Сейчас под горочку да с ветерком проскочим, ого-го, только снег будет лететь из-под колёс. Все пристегнулись? – повысив голос, я и взглянул в зеркало заднего вида. Дочь была пристегнута. Даже Дейк сидел прижав уши и глядел в сторону, словно ища ремень, желая пристегнуться.

– Вперед! – скомандовал я весело, чтобы разрядить обстановку в салоне, и нажал акселератор.

Машина взревела и понеслась вниз. Бампер пробивал путь, поднимая столб пушистого, мягкого снега, который ложился на лобовое стекло. Щётки работали как сумасшедшие, но всё равно не успевали раскидывать его по сторонам. Фонтаны снега летели в стороны из-под колёс, словно не машина мчится, а подводная лодка рассекает морские волны. Я почувствовал, что лодка медленно начала погружение, раньше, чем вспомнил, что выше тройки оценок по физике у меня никогда и не было. И поэтому моя формула относительно массы объекта и скорости, скорее всего, неверна. Машина остановилась так мягко, как будто мы действительно плавно погрузились в воду. Мотор заглох, щётки остановились, полная тишина и темень. Включил освещение салона. Боковые, заднее, переднее стекла были непроницаемо белыми, словно закрашены белилами, сквозь которые не проходил даже лучик света.

– Ну что, накаркала, довольна теперь? – прозвучал мой голос в полной тишине.

Жена, онемев от испуга или моей наглости, медленно повернула ко мне голову одновременно пытаясь открыть дверь.

– Ага, щас, откроется она тебе, жди, – вспомнив, что лучшая защита – нападение, произнёс я, барабаня пальцами по рулю.

– И что теперь? Прикажешь до весны тут сидеть пока снег не растает? Или ждать, что кто-нибудь откопает? – недовольно фыркнула жена и сделала ещё одну попытку открыть дверь.

– Через люк будем эвакуироваться, – невозмутимо произнёс я. Все под полным контролем. Безвыходной ситуаций не бывает . Ты первая, потом дочь и Дейк, я последний.

Конечно ,конечно ,мы же лёгких путей не ищем. Можем и через люк. Легко! Только почему бы тебе не показать пример и первым не эвакуироваться? – ехидничала жена.

– Капитан, если тебе известно, последним покидает корабль, поэтому готовься, можешь дублёнку снять, чтобы легче было вылезать. – Я нажал на кнопку открывания люка – и он стал медленно уползать назад. Открыв на половину , остановил . Снег словно белый потолок навис над головами ,занимая весь проём полуоткрытого люка. От света приборной доски и от лампочки освещения снег искрился и переливался россыпью бриллиантов.

– Здорово! Как в сказочном домике, правда? – услышал я зачарованный голос дочки.

– Как в склепе, – тихо, сквозь зубы процедила жена.

– Да, доча, как в сказке, – улыбнулся я, подняв голову, и в этот момент снежный потолок рухнул, залепляя мне глаза, рот, не забыв залезть за воротник. Фыркая и снимая рукой снег с лица, я слышал радостный смех дочки и довольное «так тебе и надо» жены. Яркое солнце ворвалось в салон, а высоко над нами, через полуоткрытый люк, синим квадратом сияло небо.

– Погодка – класс, – не найдя ничего более подходящего, произнёс я.

– Ну что, как говорится – первый пошёл, вэлком! – пошутил я, продолжая понемногу открывать люк. Жена встала на подлокотник между кресел и стала медленно выбираться в люк, словно космонавт в открытый космос. Дойдя до середины, встала. Встала – в смысле застряла. Видя, как она приседает, потом встаёт на цыпочки пытаясь выбраться наружу ,но почти не двигается с места, я понял: попала серьёзно. Ни туда ,ни сюда.

– Пап, а ты попробуй её протолкнуть. Ну, помнишь, как Кролик толкал Винни-Пуха, когда он в норе застрял, – посоветовала дочь.

– Я что, на Кролика похож? – шутя, спросил я.

– Нет, – засмеялась она в ответ. – Мама на Вини-Пуха очень похожа.

– Тише, не дай Бог услышит, будет нам с тобой тогда и Винни, и Пух, и Кролик.