Любой, кого ловили на краже со складов «Канады», сталкивался с самыми серьезными последствиями, но, несмотря на постоянный бдительный контроль охраны, возможности для «организации» представлялись нередко. Украденные сокровища узники обменивали у эсэсовцев и вольных работников на различные товары: алкоголь, сигареты, еду, мыло, пару обуви получше. Обычная стоимость этих товаров была значительно ниже тех, которые узникам приходилось на них обменивать. Одна из заключенных вспоминала, что в женском лагере за яблоко нужно было отдать кольцо с бриллиантом. Узники часто тратили свою добычу со складов на подкуп охраны; с ее помощью можно было получить назначение на более легкую работу или добиться приоритетной медицинской помощи в лазарете. Коррупция доходила до самого верхнего уровня: золотом и деньгами можно было даже добиться отмены смертных приговоров.

В одной гигантской куче одежды Зигберт нашел вещи, помеченные именами своих родственников Зоммерфельдов, бежавших в конце 1930-х годов из Германии в Нидерланды. «Все они с детства ставили на одежду метки с личными данными, – рассказывал Зигберт Нартелям, – имена, даты и места рождения, как американские родители ставят метки на одежду детей, которых отправляют в летние лагеря. Шанс, что я найду в такой огромной куче именно их одежду, составлял один на миллион».

Нацистские солдаты поймали Зоммерфельдов в Нидерландах и депортировали в Освенцим, и теперь Зигберт нашел все, что осталось от его двоюродных братьев и сестер, – несколько рубашек и жилеток.

Весной 1944 года, когда Зигберт уже год находился в Освенциме, над лагерем стали летать американские самолеты. К тому времени союзники контролировали небо над Европой, и 15-я воздушная армия США совершала из Южной Италии налеты на промышленные комплексы оси в Центральной и Восточной Европе. Впервые Освенцим и железнодорожные пути к нему оказались под авиаударами бомбардировщиков союзников. Беглецы, спасшиеся из лагеря, детально описали войскам союзников географическое положение лагеря, а также ужасы газовых камер и крематориев. На основании этих свидетельств Совет по делам военных беженцев и другие почтенные организации неоднократно требовали от Министерства обороны США начать бомбить Освенцим и остановить бойню, но получали отказ: армейские чины поясняли, что бомбардировка концлагерей отвлекает от более насущной цели победы в войне.

С июля по октябрь 1944 года 2700 бомбардировщиков выполняли тактические миссии в окрестностях Освенцима. В воскресенье 20 августа 127 бомбардировщиков Flying Fortress, сопровождаемые сотней истребителей Mustang, сбросили 1336 пятисотфунтовых фугасных бомб на производственные мощности Освенцима (менее чем в восьми километрах от газовых камер), но на сами газовые камеры бомбы не сбрасывались и никаких мер по предотвращению убийств евреев в лагере не принималось[31].

«Ни разу, – говорил Зигберт, – они даже не попытались сбросить бомбы на крематории, или газовые камеры, или железнодорожные ветки, по которым людей подвозили на смерть. Когда нацисты слышали приближение самолетов, они выпускали искусственные клубы дыма, чтобы окутать ими фабрики по производству оружия. По ошибке американцы как-то сбросили рядом с нами три или четыре бомбы, убив довольно много эсэсовцев, но это было именно по ошибке. Для уничтожения газовых камер так и не было принято никаких мер. Другие эсэсовцы знали, что конец войны близок, и видели бы вы, как они вдруг начали вести себя как наши лучшие друзья. Когда взрывались бомбы, они звали нас: “Товарищи, пойдемте с нами в укрытие!” Да уж конечно, теперь мы были для них товарищами – а за три часа до того они бы с радостью нас убили. Но теперь американцы выигрывали войну, и уже немцам предстояло оказаться в заключении. Так что теперь они называли нас “товарищами”, как если бы это помогло им добиться снисхождения. Честно говоря, мы молились, чтобы американцы разбомбили нас всех, но больше бомбы на Освенцим не сбрасывали – ни намеренно, ни случайно. На следующий день эсэсовцы вернулись к привычным отбраковкам и убийствам».

Война между Германией и Советским Союзом стала крупнейшим и самым кровавым противостоянием в военной истории. Из семидесяти миллионов жертв Второй мировой войны на Восточный фронт пришлось более тридцати миллионов. К началу 1945 года большая часть немецкой Восточной Пруссии перешла под контроль советских войск, и Третий рейх оказался на грани поражения.

17 января 1945 года советские войска вошли в Варшаву; казалось, до вторжения в Германию оставалось несколько дней. Готовясь к входу войск и стремясь к тому, чтобы не допустить попадания в руки врага свидетелей нацистских преступлений, лагерные власти эвакуировали своих жертв из Освенцима и других концентрационных лагерей, погнав их в места заключения, расположенные в глубине Германии и Австрии. Немецкое руководство продолжало проводить марши смерти даже в мае, за несколько дней до конца войны.

В ночь перед тем, как начались марши смерти из Освенцима, пока остальные узники спали, Зигберт, Лотар и четверо других заключенных выползли наружу и спрятались в грязи под бараком. Закутавшись в одеяла, они смотрели на отдаленные пожары и решали, что делать дальше. Ходили слухи, что немцы собираются взорвать лагерь, чтобы не оставлять свидетельства своих преступлений. Один из узников сказал, что «здоровых» заключенных, то есть тех, кто в принципе мог ходить, на рассвете погонят неведомо куда. Второй отметил, что спрятаться под бараком в принципе невозможно. Кто знает, сколько они протянут на жутком морозе? Все согласились, что лучше попытаться изыскать возможности для побега на марше, чем замерзнуть до смерти, пытаясь спрятаться. Они вползли обратно в барак и стали ждать утра.

18 января 1945 года охранники Освенцима выстроили узников перед воротами с надписью ARBEIT MACHT FREI («Работа освобождает»). Около 60 тысяч узников[32] было отправлено из лагерной системы Освенцима в Польше в лагеря Флоссенбург, Заксенхаузен, Гросс-Розен, Бухенвальд, Берген-Бельзен, Дахау и Маутхаузен. Узников выстроили в шеренги по пять человек, и по зимним дорогам в жуткий мороз и снег потянулись длинные процессии несчастных, умирающих людей. Остановившихся расстреливали выстрелом в шею сзади. Тех, кто падал от истощения, охранники просто оставляли умирать на дороге. Узники слышали выстрелы из винтовок и спустя мгновения спотыкались о трупы. Охранники схватили Зигберта и Лотара и приказали им отволакивать трупы на обочину дороги и забрасывать снегом.