Служба поддержки: «Расслабься, я пошутил. Его смерть мне временно невыгодна, поэтому пусть живёт».

Приложив руку к груди, изображаю лёгкий поклон, а улыбка невольно возникает на моих губах от этого странного, но такого волнительного разговора. И волнение вовсе не потому, что его угрозы пугают меня. А потому, что я так отвыкла от разговоров с Райнером, что теперь каждое его касательное или какое-нибудь появление в моей жизни заставляет моё сердце биться в два раза быстрее.

Служба поддержки: «Завтра в одиннадцать жду тебя в «НэльсонМед». Я хочу, чтобы тебя ещё раз посмотрели мои медики и убедились, что с моим ребёнком всё в порядке».

Я: «У меня есть свой собственный врач».

Служба поддержки: «Твоё дело, кошка. Ты можешь слушаться и иногда гулять так, как тебе нравится. Но я могу тебя забрать себе, и ты будешь двадцать четыре часа в сутки у меня на виду и в моей полной власти. Ты этого хочешь?».

Служба поддержки: «Или ты настолько соскучилась, что намеренно торопишь тот момент, когда окажешься со мной, а точнее подо мной?».

Я: «Хорошо. Я буду!» — печатаю и со всей злости захлопываю крышку ноутбука, вызвав недоуменный взгляд у Дилана.

— Опять что-то не то, — комментирую своё поведение и выпиваю кофе, нервно глядя перед собой, придумывая очередной фокус, что позлит моего мучителя.

Как я соскучилась по игре, в которой каждый мой шаг может оказаться последним… Но, возможно, в этот раз я выиграю, и Райнер станет котёнком… Эх, мечты… Но мечты осуществимы, если о них сильно мечтать.

В назначенное время я уже стою у названной Райнером клиники и молча ожидаю мужчину, злясь на него за каждую минуту опоздания. Мне совсем не нравится стоять на улице и ловить заинтересованные взгляды посторонних, чужих, но жутко любопытных людей.

— Я даю тебе ещё… – взгляд на наручные часы, показывающие одиннадцать ноль семь –… Ещё три минуты и ухожу! Я не твоя собачонка, чтобы тебя ждать, – разговариваю с воображаемым Хартманном. – Это ты должен за мной бегать, если я жду твоего ребёнка, — проговариваю, нервно дыша и пыхтя от охватившей меня сейчас злости. – Пугает он меня ещё! Себя пусть пугает! Вот возьму и обратно за решётку отправлю. Я могу!

— Ты такая горячая, когда злишься, – слышу шёпот Райнера у правого уха, а затем смех.

— Явился? – возмущённо спрашиваю и разворачиваюсь к нему, одаривая его негодующим взглядом. – Ты опоздал на восемь минут!

— Я в клинике с десяти часов, Амалия, и наблюдал за тобой из окна, – проговаривает он спокойно. – Я так давно этого не делал, что не мог оторвать от тебя, и твоего очередного глупого поступка, взгляда. Почему не зашла в клинику?

— Такого приказа не было, – язвлю, мечтая стереть эту улыбку с его лица и убрать этот ужасно-прекрасно-бесящий смех.

— А-а-а, – тянет, начав смеяться ещё громче, чем пугает меня. У того Райнера, которого я знаю, не бывает такого хорошего настроения. Он зол, суров и агрессивен всегда. Может быть, его подменили? Как это понять? – Правильно! Послушный котёнок, – произносит он и я, словно по щелчку, убеждаюсь, что передо мной именно Хартманн и никто другой. Просто сейчас он слегка… не в себе. – Пойдём, – произносит и протягивает мне свою руку. Недоверчиво смотрю на мужчину и предложенную им ладонь, вновь засомневавшись в его личности. – Я всего лишь не хочу, чтобы ты упала на пороге клиники, – объясняет он своё поведение.

— Ладно, — выдыхаю и принимаю его руку, вместе с мужчиной направившись внутрь здания, придумывая план, как я могу понять: тот ли Райнер передо мной или нет. Что если это очередная его игра? А там меня ждёт ловушка?

Бред.

И всё же это всё очень и очень странно.

Не люблю, когда я не понимаю, что происходит.

Как только мы заходим, в нашу сторону направляется медсестра, которая в дальнейшем сопровождает нас весь день из кабинета в кабинет. Вначале мне проводят обычные процедуры, которые я проходила в своей клинике, затем была консультация с гинекологом, а завершилось всё обыкновенным УЗИ. И если всё это время Райнер был в коридоре, терпеливо ожидая меня у двери каждого кабинета, заходя лишь когда оглашали результаты той или иной процедуры, то в кабинет ультразвуковой диагностики мужчина зашёл вместе со мной.

— Хочешь посмотреть на ребёнка? – по-свойски поинтересовалась женщина, которая будет проводить процедуру.

— Да, — ответил ей Хартманн и сел рядом со мной, смотря в экран, что транслировал картинку с монитора врача. – Ребекка, я хочу знать и видеть каждую деталь, — обращается он к ней же.

— Хорошо, — выдыхает, по всей видимости, Ребекка и, вылив немного геля мне на живот, принимается водить головкой аппарат УЗИ, выводя картинку для меня и Райнера на экран. – Это мальчик. Видите, вот… — начинает она показывать ту или иную часть тела малыша, что-то нам объяснять и так на протяжении продолжительного времени.

Всё это время мужчина внимательно смотрит на экран и впитывает каждое слово Ребекки. Его глаза отчего-то горят, когда он видит малыша в какой-нибудь позе, демонстрирующего нам ручку, ножку или же половой орган.

Я смотрю на мужчину, которого недавно называла своим мучителем и не вижу в нём его. И это пугает, настораживает и заставляет вернуться меня к мыслям о том, что передо мной не Райнер. Но тогда кто он? Если как две капли воды похож на него? А может, Райнер подобрел ко мне, когда узнал про малыша? Что если ребёнок и тюрьма его смягчили?

— Что у нас после УЗИ? – поинтересовалась у мужчины, вытирая гель с себя салфетками, предложенными врачом, в то время пока она заполняет мою карту беременности. – Тест ДНК?

— Нет, — отвечает Хартманн, слегка помотав головой. – Он ни к чему, Амалия. Я уверен, что ребёнок мой. Проводить какие-либо тесты до рождения Дэвида не лучшая идея. Это риск не только для ребёнка, но и для матери. И если твоего сопляка не заботило ни твоё здоровье, ни жизнь ребёнка, то меня нет. Я сделаю тест, кошка, но позже, когда это будет безопасно.

— А что будет, если ребёнок окажется не твоим? – спрашиваю его, подняв на него заинтересованный взгляд. – Что если он всё-таки Дилана?

— Тогда ты родишь мне нового, Амалия.

— А этого? – нахмурившись, задаю вопрос, представляя в своей голове не совсем радужные мысли.

— Я разрешу тебе его оставить, — задумчиво и совсем безразлично проговаривает, подавая мне ещё одну салфетку. - Не убивать же его из-за того, что его отец кончил в тебя быстрее меня. И всё же ребёнок мой, Амалия. Шанс, что он не мой, в процентном соотношении меньше единицы. Поверь, я знаю, что тебе дал и как оно работает.

— То есть ты всё просчитал?

— Да, — кивает головой. - Абсолютно всё. Даже то, что ты решишь посадить меня за решётку, а затем сама оттуда и вытащишь. Ты предсказуема, как и все остальные женщины.