— Еще раз привет. Как пациент?

— Он все еще должен лежать, но вы можете навестить его, не дольше минуты. Проходите.

— Здесь пахнет, как в День благодарения.

— Я пекла булочки. — Она провела его в спальню. — Зак? Здесь твой сосед.

Зак притворялся, что спит. При звуках ее голоса он открыл глаза.

— Привет, Джерри. Мишель сказала, что ты приходил.

— Как ты себя чувствуешь, Зак?

— Неплохо. А как ты? Пришло предложение о работе в Сан-Франциско?

— Нет. Я все еще ищу.

— Мишель, у Джерри нелегкие времена. Он недавно пережил развод. А потом его компания закрыла завод. Надеюсь, скоро положение улучшится.

— Спасибо. Похоже, ты тоже идешь на поправку.

— С помощью Мишель я уже чувствую себя другим человеком.

— Тебе нужны услуги сиделки круглые сутки? — Джерри спрашивал у Зака, а смотрел на Мишель. — Надеюсь, вы не против как-нибудь вечером пойти погулять?

— Мишель и я не родственники по крови, Джерри. Если ты понимаешь, что я имею в виду.

Пока Мишель приходила в себя от слов Зака, Джерри стушевался:

— Прости, я неправильно понял ситуацию.

— Все в порядке.

— Днем раньше я видел на берегу Бреду. По-моему, она тоже не понимает, что происходит.

— Бреда и я никогда не были парой, поэтому никаких объяснений тут не требуется. А почему ты не пригласил ее погулять?

— Теперь, когда я знаю факты, может быть, и приглашу.

— Спасибо за визит.

— Как-нибудь увидимся.

Мишель проводила Джерри к дверям.

— Простите, если я пересек границу, — пробормотал он уже на пороге.

Джерри явно был не в своей тарелке.

— Об этом не беспокойтесь.

Закрыв дверь, она направилась к Заку. Довольное выражение на красивом лице лишь подлило масла в огонь.

— Когда ты сказал, что избавишь меня от него, такого я не ожидала. Ты создаешь у каждого совершенно неправильное впечатление.

— Ты знаешь лучший способ, как избавиться от этих двух персонажей? — спокойно спросил он.

— Нет, — честно призналась Мишель. — Но боюсь, и у Дага создалось такое же впечатление.

— За Дага не беспокойся. Он знает правду. Как насчет того, чтобы почитать мне очередную главу о дядюшке Скрютейпе? Конечно, после того, как я выполню все твои задания. Мы как раз вчера подошли к самому интересному, а ты сказала, что я должен спать.

На Зака сердиться невозможно, решила Мишель. Он всегда такой рассудительный, с его логикой вообще невозможно бороться.

Уже перед сном он сказал:

— Когда я был в больнице, мою почту присылали в офис. Сегодня утром Даг принес ее. Теперь, когда я дома, я попросил присылать мне сюда все документы. Начиная с понедельника, я попрошу тебя, Мишель, забирать почту из ящика, который там, сзади. Шерилин сказала, что ты свою почту тоже перевела на мой адрес. Ключ от ящика на моем кольце с ключами.

— Я как раз собиралась просить тебя об этом, — кивнула она. — Могу я что-нибудь еще для тебя сделать, прежде чем пожелаю спокойной ночи?

Ему давно пора было бриться. Но темная щетина делала его еще опаснее, еще привлекательнее.

— Если бы ты раздвинула шторы и двери и посидела немножко со мной в темноте, мы бы вместе понаблюдали за океаном.

Сердце у нее чуть не выпрыгнуло из груди.

— Может быть, несколько минут.

Она впустила в спальню океанский ветер и выключила свет.

— Иди и ложись так, чтобы смотреть, не напрягая шею.

Вполне разумное предложение. Если она последует ему без возражений, он не догадается, какие вихри бушуют в ней. Сделав несколько шагов, она сбросила босоножки и легла в ногах постели. И как можно дальше от него.

— Я хочу, чтобы ты расслабилась, — донесся из темноты низкий голос.

Получилось так романтически, что она зажала стон рукой.

— Океан гипнотизирует.

— Да, — выдохнула она.

— Я никогда не устаю смотреть на него. Когда я совсем поправлюсь, мы будем купаться в полночь. Это единственное, что мы не делали вместе, пока я рос.

Разговор об их прошлом — слишком личная тема.

— Наверное, к тому времени, когда доктор даст тебе разрешение купаться, я уже уеду.

— Посмотрим, что он скажет в пятницу.

Она лежала, с трудом сдерживая дыхание — из страха, что он догадается, что с ней происходит, когда он рядом. И вдруг она почувствовала, как его пальцы ощупывают браслет на лодыжке. Мурашки восторга разбежались по телу.

— Как приятно, что иногда ты все еще это носишь. Помню, я спрашивал Шерилин, что, по ее мнению, ты хотела бы получить по случаю окончания школы медсестер. Она ответила, мол, женщина всегда любят украшения. И тогда я начал каждый день после школы бегать на соседнюю стройку, чтобы заработать деньги.

Она недоверчиво вытаращила глаза.

— Женщина в большом магазине предложила мне серьги и ожерелья, но мне казалось, ничего тебе не понравится. Когда она увидела, что никак не может мне угодить, то спросила, красивые ли ноги у особы, которой я покупаю подарок. Я ответил, что у тебя красивые ноги. И тогда она мне показала золотой браслет на лодыжку. Вот он и есть.

До сих пор Мишель не сомневалась, что подарок купила Шерилин, а пятнадцатилетний Зак лишь подарил его ей.

— Я не знала историю браслета, но я всегда дорожила им. — Больше никаких тайн, решила Мишель. — Сегодня у тебя был длинный и трудный день. — Она тихо поднялась и всунула ноги в босоножки. — А завтра будет еще больше, потому что приедет семья. Пора спать.

Она сдвинула двери и шторы.

— Буду спать столько же, сколько проспишь ты.

— Спокойной ночи, Зак.

Мишель направилась в гостиную, зная, что сон еще долго не придет к ней. Там стоял большой дубовый шкаф, за дверцами которого скрывалась аппаратура: телевизор и музыкальный центр. Включив канал, который показывал старые картины, она свернулась клубком на кушетке. Напрасная надежда: хорошо знакомые фильмы не отвлекали ее от мучительных мыслей.

Это признание Зака! Она стала пересматривать события, связанные с Заком, после того, как Грэхем женился на Шерилин. Замечание о ее ногах тоже не проскользнуло мимо ушей.

Значит, он давно видит в ней женщину, а не только друга. Конечно, он не отличался от большинства пятнадцатилетних парней, которые обращали внимание на девушек. Но Зак был братом ее невестки. Мишель и в голову не приходило, что он может смотреть на нее как на женщину. Взаимопонимание сделало их дружбу особенно крепкой. Оно же и было движущей силой их отношений. Или она просто так думала?