Морвенна, старуха, пребывающая на троне вот уже столько лет, сколько не живут, поморщилась и прошамкала: 

– Убирайтесь. Обе. Хотя стойте. Пришлите ко мне Риона. А теперь убирайтесь!       

Реветь было бессмысленно – сами виноваты. Девчонки это понимали. Пулей вылетев из комнаты, облегченно выдохнули – хоть не выпороли. Хотя порка может состояться позже – королева злопамятна. И не спускает с рук ни одной оплошности, даже весом с грош. Хозяйка маленького замка, в котором с трудом можно было отыскать свободную комнату на случай приезда редкого гостя, всю жизнь славилась чрезмерной вспыльчивостью и неуемной подозрительностью.

Утренний воздух был невероятно свеж и чист. Легкий, ещё не впитавший в себя терпких запахов гостевых дворов и харчевен, ветерок свободно гулял по побережью, залетая то в окно горничной, то работницы за прялкой, то царствующей особы. Промчавшись по выложенной холодным камнем комнате, он ненадолго задержался, чтобы поиграть кистями яркого полотнища, изображавшего сцены битв с морскими чудищами и вытянувшегося во всю стену. 

Самое центральное изображение поражало набором красок и реалистичностью. Вырастающий из белой морской пены дракон готовился расправить крылья и наброситься на свою жертву. Его глаза наполнились огнем, а из ноздрей валил чёрный дым. Острые когти резали лучше самых известных клинков, а из приоткрытой пасти выглядывали мощные клыки. И если приложить ухо к полотнищу, то можно было даже услышать, как бьется его сердце. Уныло и монотонно. Слово подмастерье из похоронной лавки выполняет ежедневную рутинную работу – забивает гвозди в гробы.

Именно там, в глубоком бархатном кресле рядом со страшным драконом, и находилась сейчас старая, седая, сгорбленная Морвенна, недовольная и злая.

– Его дерзость переходит все границы. Море – моё царство, и никто не вправе посягать на мои богатства. Тем более он, – раздражение срывалось с губ королевы, словно плевки в ненавистного и упрямого собеседника. Но никакого собеседника рядом не было. 

Старуха тяжело вздохнула, вцепилась неровными ногтями в ручки кресла, закрыла глаза и притихла. Просидев так с четверть часа, она внезапно встрепенулась и прислушалась. Несмотря на старость, на слух Морвенна никогда не жаловалась – несдобровать той мыши, возню которой она услышит за стеной. Сейчас же она отчетливо различала неспешные шаги. Идти так ровно и спокойно, неторопливо и даже нарочито вальяжно мог только один человек в Берлау.

Дверь отворилась.

– Вы меня звали?

– Входи-входи, – прокаркала королева и махнула рукой, приглашая ближе.

– Опять спина ноет? – заботливо поинтересовался вошедший, уверенно прошествовав по комнате. 

Приблизившись к Морвенне, он пододвинул к себе покрытый бархатной тканью пуф, водрузил на него увесистый саквояж, а затем бережно провёл ладонями по плечам старой правительницы, стягивая с них одежды. 

– Новая мазь? – старуха оживилась и активно зашевелила ноздрями, втягивая резкие запахи, вылетевшие из небольшой склянки.

– Немного расширил рецептуру. Добавил стружку камыша, экстракт болотных лилий и рыбий жир. Как вам? Боль уходит куда быстрее, не правда ли? – сильные руки забегали по изношенной коже старой женщины, старательно втирая терпко пахнущее средство.

– И правда, быстрее, – облегченно выдохнула королева. – Что бы я без тебя делала... и без твоих рук.

Она бросила полный похоти взгляд на кончики пальцев молодого лекаря, показавшиеся на правом плече и через минуту исчезнувшие, чтобы заняться левым.

– Мне приятно это слышать, ваша милость. А теперь приподнимите голову.

Пальцы Риона заскользили по лбу королевы, испещрённому глубокими морщинами, старательно разглаживая их.

– Повсюду слухи, что вы доверяете вашему лекарю больше, чем Малому Совету… Раньше о подобных слухах я лишь догадывался, теперь же слышу, как на эту тему шепчутся служанки за стеной.

– Слухи, – фыркнула старуха, прикрыв глаза. – Всё, что они могут, это распространять слухи. На большее эти бездари из Совета не способны.

– И всё же это Совет. Ваши правая и левая рука, сведущие в делах военных и финансовых.

– Хвала богам, эти дурни не мои руки. Мои же всегда со мной и при том весьма недурно выглядят, – Морвенна приподняла кисти рук, любуясь ими.

– А сейчас будут выглядеть ослепительно, – Рион зачерпнул жирной мази из склянки. 

Королева задумчиво смотрела на лекаря перед собой. Опустившись на одно колено, он бережно втирал мазь в кожу её правой руки. Проводил по каждому пальцу, не сводя с них глаз и не оставляя незамеченным ни одного дюйма.

Рион был при дворе уже больше трёх лет. Целыми днями только и делал, что колдовал над снадобьями и отварами для дряхлой хозяйки Берлау. Морвенна была счастлива. Прежний лекарь не обладал даже тысячной частью тех знаний, что были в голове у Риона. Королева хорошела на глазах. И хотя полностью прогнать старость было не под силу, блеска в её глазах прибавилось, как и упругости кожи. Кости болели меньше, виски пульсировали уже не так часто, и мигрень практически прошла. Руки лекаря творили волшебство. Как и зеленые глаза, мягкий голос, которым вечерами он читал стихи; как и молодое тело, ночами гревшее королеву в постели. 

Откинувшись на спинку кресла, Морвенна впилась в лекаря взглядом хищной птицы. Не мигала и не дышала, лишь сверлила черными глазами не лишенное красоты лицо. Рион поднял голову и ответил на взгляд. Им хватило всего секунды, и влажные гладкие губы встретились с сухими и безжизненными. Комната утонула в запахах необузданной страсти молодости и болотной гнили.

– Тебя надо женить, – процедила Морвенна, когда любовный голод был утолён, и каждый вернулся на своё место: королева – в мягкое кресло, приглаживая редкие седые волосы, а Рион – к аптекарскому саквояжу, упаковывая в него мази и настойки.

– Ваша милость знает, что я верен лишь вам.

– Ты женишься, – твёрдым голосом повторила королева, – на моей внучке Ирис. Она недурна собой, юна, неопытна как в любви, так и в управлении землями. А ты соображаешь и в том, и в другом. Других наследников у меня нет. А выдавать внучку за кого-то из этих родовитых оболдуев вроде Итора или, ещё хуже, Стернса, я не намерена.

– У Стернса нет сыновей, ваше величество. Только дочери.

– Ты понял, о ком я, – отмахнулась старуха.

– О племяннике короля – Гайларде Стернсе, – уточнил Рион.

Королева кивнула.

– Но он женится на ллевингорской принцессе.

Последние слова придворного лекаря утонули в сдавленном кашле старой правительницы. 

– Мои птички донесли до меня эту новость, но я не поверила, – выдавила из себя старуха. – Чтобы он, такой гордый, такой надменный, такой самодовольный, и взял в жену эту наивную девочку!

– Это брак по расчёту, а не по любви.