— Обстановка в семье Воробьевых сложилась так, что Люда навряд ли сможет мне чем-то помочь, — пояснила Яна. — Она вообще не имела доступа к делам мужа.

— Доступа не имела, но в курсе-то все равно была, — возразил Три Семерки. — Жена как-никак…

— В том-то и дело, что и в курсе не была. После женитьбы там все тип-топ было: общие интересы и так далее, театры там всякие, цирк, кафе… Но тогда они мало чем отличались от тысяч таких же молодых семей.

— И мы так когда-то жили… — с ностальгической улыбкой произнес Руденко.

Милославская с болью вспомнила о своей семье, но не дала воли эмоциям, заключив только:

— Все когда-нибудь кончается. Кончилась и бедная, но зато счастливая жизнь Воробьевых — Алексей занялся бизнесом, в семье появились настоящие деньги, а вместе с деньгами, как это всегда бывает, — амбиции.

— Так оно в жизни бывает… — понимающе закивал Семен Семеныч.

— В итоге Воробей сказал жене, что ее место только дома, рядом с сыном, и вообще перестал посвящать в свои дела.

— Ты бы небось на такую участь не согласилась? — криво улыбаясь, спросил Три Семерки и глянул на Милославскую.

— Та тоже сначала не соглашалась, но вскоре привыкла и жила до последнего времени вполне довольной своим существованием, — ответила гадалка. — Так что с мыслью обрести в лице моей клиентки надежного помощника тебе, Семен Семеныч, придется расстаться. Но вот наведаться к ней мне все-таки, наверное, придется.

— Зачем?

— Попробую сама выискать что-нибудь, — пожав плечами, ответила Яна. — Переверну все документы… Кабинет, наверное, был у него рабочий, — Милославская вопросительно посмотрела на приятеля.

— Наверное, был, — согласился тот. — Сейчас это в моде…

— Боюсь, Людмила до сих пор боится прикоснуться к вещам мужа. А вот мне придется…

— Что ж, идея, в принципе, неплохая, — протянул Три Семерки. — Когда поедешь к ней?

Яна посмотрела на часы.

— Да прямо сейчас.

— Меня берешь?

— Сема, зачем пугать женщину? Сам подумай, какое впечатление может сейчас произвести на нее милиция. Лишнее напоминание о случившемся… Ее и так, наверное, уже допрашивали.

— Ты права. Честно говоря, у меня и в отделе дел полно.

— Ну вот. Слушай, а может тебе по их друзьям-знакомым прошерстить пока, а?

Три Семерки посмотрел на подругу с непониманием.

— Люда сказала, что с родственниками и приятелями у Воробья не возникало трений, — пояснила гадалка. — Но кто их там знает, может, тайные недоброжелатели все же имелись. Надо хотя бы насчет алиби всех их проверить… Мне просто некогда пока было, да и в голову, честно говоря, не пришло. Она так категорично утверждала насчет их хороших отношений… Но мы-то с тобой знаем, какой финал иногда у таких историй бывает…

— Наши и так все их окружение проверят.

— Да ваши пока соберутся! Давай, Сема, действуй, а? Прямо сейчас начни… Адреса и фамилии теперь уж есть в отделе.

— Собирайся тогда, подвезу.

— Вот за это я тебя и люблю! Я мигом.

Дом Воробьевы имели даже по современным, видавшим виды меркам, шикарный. Находился он в очень живописном месте. Правда, на окраине города, зато район считался одним из самых экологически чистых: вокруг на несколько километров ни заводов, ни фабрик, ни предприятий ни крупных дорог.

В последнее время поселок активно строился. Один за другим вырастали стройненькие коттеджи, затмевая друг друга размахом постройки и красотой.

Старых домов тут практически не было — «новые русские» осваивали эти территории, и только с правой стороны длинной извилистой лентой тянулась Болдыревская улица прилегающего к этому новому микрорайону села.

Позади микрорайона возвышалась гора, поросшая густым лесом, где било несколько родников, образовавших постепенно чистый пруд, круглый по форме и похожий на озеро. Лес возвышался вокруг него амфитеатром.

Несмотря на идущие строительные работы, в микрорайоне было чисто: дорожки вдоль домов гладко заасфальтированы, вдоль них — молоденькие беленые саженцы, кое-где успевшие уже подрасти, заборчики все ровные, во дворах — порядок. И сами дома — кирпичик к кирпичику, статные, стройные, величавые.

Строящийся район имел развитую инфраструктуру.

Предприимчивые дельцы, мгновенно взвесив интересы, возможности и потребности в досуге заселяющегося контингента, взяли дело в оборот и в короткий срок возвели по соседству с микрорайоном комплекс, в котором, помимо разного рода спортивных секций, был так востребованный сегодня бильярд, сауна, бассейн, солярий. В первый же год тут открылся и косметический салон, и парикмахерская, и ресторанчик, и сеть магазинов, и филиал банка, и прочее, прочее, прочее.

В общем, находясь в отдалении от центра города, жильцы этого района особой нужды в нем не испытывали, а добраться туда отсюда на машине можно было минут за двадцать-тридцать, да и общественного транспорта в последнее время тут развелось предостаточно.

Хотя семейство Воробьевых, как и многие другие, на них похожие, даже номеров маршрутов общественного транспорта не знало, потому что в каждом доме тут был свой автомобиль, а то и несколько. Городским транспортом пользовались в основном представители того самого старого поселка, который находился рядом, и жители которого смотрели на новенькие особняки «пришельцев», как они их меж собой называли, с тайной завистью и ненавистью.

Милославская распрощалась с Руденко у въезда в Новый микрорайон и неторопливо зашагала по неширокой ровной дорожке, обрамленной беленькими высокими бордюрчиками.

Она шла и любовалась теми двориками, которые не были скрыты высокими бетонными заборами. Красивая кованая ограда позволяла глазу наслаждаться великолепием цветущих палисадников и богатством ухоженных клумб. «Тут явно поработал садовник», — замечала гадалка про некоторые из них и втайне мечтала завести у себя такое же хозяйство. Впрочем, она тут же признавалась себе, что поддерживать его в надлежащем состоянии у нее вряд ли когда-нибудь будет время.

Номера домов на новеньких гладких табличках подсказывали Яне, что дом Воробьевых уже совсем рядом. Она рисовала его себе в воображении, но реальность превзошла ожидания.

Особняк оказался трехэтажным, очень интересного, оригинального стиля постройки. Хозяину, верно, повезло с архитектором, которого Всевышний не обделил талантом, а может быть, с дизайнером, да и, скорее всего, сам он имел завидный вкус.

Первое, с чем пришлось столкнуться Милославской — охрана, денно и нощно несущая службу возле дома. Не успела Яна дотронуться до домофона, как из трубки прогремел суровый мужской голос, почти приказывающий ей назвать себя.

Гадалка вздрогнула от неожиданности, но тут же взяла себя в руки и представилась. Некоторое время ответом ей было молчание, потом вдруг металлические ворота, ведущие на территорию особняка, автоматически открылись, предполагая впустить внутрь автомобиль. Чувствуя себя немного скованно, Милославская вошла. Тут же ее оглушили сумасшедшим лаем три огромные собаки, которым здоровенный охранник, встретивший Яну, жестом велел замолчать.