любимыми инструментами, с которыми практически никогда не разлучаюсь, и выхожу из своей комнаты в общую с Ники гостиную, раззолоченную рассветными лучами.

Мы с семьёй уже не первый раз длительное время гостим в личном дворце принца, точнее уже короля, Корима, и я ещё в прошлые наши визиты узнала, где находится библиотека и прилегающие к ней читальные кабинеты — идеальное место, когда находишься не дома, но вдруг возникает желание поработать над какой-то спонтанной идеей. Тут тебе и огромная подборка магических трактатов под рукой, и писчие принадлежности. И даже базовые магические инструменты в ящиках рабочих столов. Принц, то есть король, Корим, тоже весьма неравнодушен к артефакторике и позаботился, чтобы самое необходимое в этом деле всегда было под рукой.

Вот и в этот раз я первым делом подумала именно об этих кабинетах. И даже сказала колдуну, что буду именно там работать. Чтобы уже в следующую минуту понять, что место это слишком уж уединённое. И подобная встреча будет слишком уж похожа на тайное и — ужас какой! — романтическое свидание. Но сказанного не воротишь, особенно когда имеешь дело с таким настойчивым и хитрым собеседником, который, кажется, читает меня, как открытую книгу и каким-то невероятным образом предугадывает все возражения.

Была у меня мысль позвать с собой Ники, чтобы не оставаться с ним наедине, но я и так до сих пор чувствую себя виноватой перед сестрой. И не хочу во-первых будить её в такую рань, а во-вторых заставлять свою близняшку сидеть пару часов рядом, пока я буду работать. Обычно для неё это очень скучно, если только я не прошу с чем-то помочь. Слишком уж деятельная у Николь натура, чтобы бездействовать длительное время.

Может и колдуну быстро наскучит?

Однако стоит мне выйти за пределы наших с Николь покоев, становится понятно, насколько это призрачная надежда.

− Доброе утро, Льдинка, − сразу натыкаюсь я на пристальный взгляд Янгмара, обсуждающего что-то с нашими телохранителями.

Сегодня он одет на северный манер. В чёрные штаны, плотно облегающие мускулистые ноги, синюю сорочку навыпуск с вышитым воротом, широкий кожаный ремень и замшевую чёрную безрукавку. Длинные волосы опять стянуты в пучок на затылке.

− Доброе утро, ярг. Разве мы не в библиотеке договорились встретиться? — замираю на пороге.

− В библиотеке. Но я вспомнил, что ты скорее всего возьмёшь с собой вот это, − кивает на ларец в моих руках, − и будет крайне нехорошо с моей стороны не помочь своей Льдинке и не взять все тяжести на себя. Позволишь?

− Не такое уж оно и тяжёлое, − ворчу, когда мужчина решительно подступает ко мне и тянется к шкатулке. — Мне и Римар мог помочь.

− У твоего телохранителя совсем другие обязанности, − всё-таки отнимает у меня камни ярг. И снова наши пальцы соприкасаются, вызывая во мне толпу мурашек. Взяв ларец в одну руку, вторую он протягивает мне. — Идём?

И ведь не локоть подставляет, а раскрытую ладонь. Немыслимо фамильярный жест. Словно мы… пара. До чего же нахальный тип.

Смерив его хмурым взглядом, я выразительно поднимаю бровь.

Наверное с минуту мы так и стоим, скрестив взгляды. А потом Янгмар всё-таки отступает. И, хмыкнув, подставляет локоть.

Вздохнув, я молча кладу свою руку на мужское предплечье.

− Я уже говорил сегодня, насколько ты восхитительно выглядишь, моя неприступная? — с удовлетворённой усмешкой интересуется ярг, увлекая меня прочь от наших с Николь покоев.

И вот почему меня не покидает ощущение, что он снова в чём-то меня подловил?

6.2

В общем коридоре я теперь уже умышленно смотрю на то самое окно. Чтобы напомнить себе, почему мне нельзя сдавать свои позиции. Как бы ни вёл себя со мной Янгмар, как бы не ухаживал, как бы не добивался, то, что он способен меня пробить и сломить эмпатически, остаётся неизменным. Мы несовместимы с ним.

Вот только уже один тот факт, что я себя в этом зачем-то убеждаю, вгоняет меня в настоящее замешательство. Значит… я допускаю мысль, что могу проникнуться к нему… симпатией. Ужас какой.

Ну и, конечно же, мой взгляд не остаётся незамеченным. Я уже устала удивляться тому, как пристально этот мужчина следит за каждым моим движением.

− Ты же не думаешь, что я порол невиновного? — интересуется он хмуро.

Судя по всему, Янгмара действительно беспокоит моё отношение к его поступку.

− Я понимаю, что это крайне маловероятно. Иначе его величество Корим не смотрел бы на ваши действия безучастно, − удаётся мне ответить ровным тоном.

Мой ответ ему не очень нравится. Это ощутимо даже через мои щиты. Которые опять почему-то начинают трещать и осыпаться. Может дело не в нём, а во мне?

− И всё же ты меня осуждаешь, − бросает Янгмар на меня внимательный взгляд.

— Этот человек… он действительно заслужил такое жестокое отношение? — вопросительно смотрю на него в ответ.

− Он попытался изнасиловать одну из служанок здесь во дворце. Решил, что раз босварийки такие тихие и покорные, то ему ничего за это не будет. Будь это мой человек, а не дядин, я бы его казнил на месте, − жёстко припечатывает мой спутник, заставляя меня съёжиться не только от смысла сказанного, но и от обжигающей волны его эмоций. Щиты осыпаются окончательно, оставляя меня беззащитной, словно оголённый нерв. К горлу подкатывает тошнота и горечь.

Так вот что произошло. Я даже подумать не могла…

− С девушкой всё в порядке? — судорожно дёргаются мои пальцы.

− Отделалась сильным испугом. Я выплатил бедняжке возмещение ущерба, которого ей хватит на хорошее приданное. Корим обещал найти ей хорошего мужа, когда девчонка придёт в себя и будет готова подпустить к себе кого-то.

Чем больше я общаюсь с яргом, тем сильнее убеждаюсь, что не такой уж он и ужасный, как мне в начале показалось. Вот и в этой ситуации он на самом деле, оказывается, повёл себя, как настоящий мужчина. Думаю, мой отец, или брат, были бы в не меньшей ярости на его месте.

Я и раньше не чувствовала себя вправе осуждать Янгмара за ту сцену, понимая, что не знаю всех деталей. А теперь и вовсе понимаю, что он был полностью прав и чувствовал то, что чувствовал, полностью обоснованно.

Возможно, он мне бы даже понравился, сложись обстоятельства нашей встречи иначе. Но моя чрезмерная восприимчивость делает наше сближение невозможным для меня.

А может… Может, я вообще ни с кем не смогу быть из-за своего