Изабелла вообще не могла понять собственной реакции. Она никогда не была особо впечатлительной или сентиментальной. Она не ждала ничего от этого брака. Так почему ее должно волновать, кого он принимает в своем кабинете наедине?

Этот человек ей безразличен. Почему так неприятно? Ах да, гордость.

Главное, что сохранили суверенитет Савостии. Остальное — тлен. Прах, который она готова растереть своими ногами…

— Миледи, — проговорил Блант, привлекаяее внимание.

— Что? — откликнулась девушка, продолжая хмуриться.

— У него обычный холостяцкий двор. Король видный мужчина, весьма привлекательный для особ женского пола, — маг выразительно взглянул на нее. — Надеюсь, вы понимаете, что при таком обилии внимания… Было бы странно, если бы э…

— Послушайте, мастер Блант, — начала она, скривившись как от кислого.

И тут неожиданно магу поддакнул Гриен:

— Кхммм, миледи Изабелла, ваш батюшка тоже в молодости был таким же. Ни одной юбки не пропускал. А как женился…

— ДОВОЛЬНО.

С минуту царило молчание, но потом все началось по новой.

— На вечерний прием вам обязательно надо надеть парадное платье с гербами Савостии и Аргантара. — гнул свою линию Гриен. — И регалии.

— А может, платье сходит на прием вместо меня? — не выдержала Изабелла.

Старик управляющий осекся. И так и висела неловкая пауза, пока она не оглядела всех и не сказала:

— Мне надо одеваться.

Когда мужчины вышли, Изабелла наконец почувствовала себя немного свободнее. Вдохнула поглубже. Еще и еще раз.

— Все настолько плохо, миледи? — тихо спросила камеристка.

Ей хотелось сказать, что все еще хуже, однако Изабелла промолчала. Вместо этого она попросила:

— Наполни мне ванну.

Времени оставалось мало, но ей хотелось смыть с себя все. Лежала в теплой ароматной воде, закрыв глаза. Потом выбрала платье.

***

Дело двигалось к вечеру, все коронованные гости уже прибыли. Чета Сараготских с двумя незамужними дочерями и наследным принцем. И Валензисские с наследником, незамужней дочерью и племянницей. Герцогиня Кирасская с незамужней дочерью, герцогиня Пауль, знаменитая прекрасная вдова в вечном поиске нового, шестого по счету мужа.

Он встретил всех. Старательно изображал радушие, разумеется, в пределах того, на что вообще был способен. А а сам с трудом сдерживался, чтобы не бросить все и не пойти в гостевое крыло. Наверное, потому его и пробивало моментами на рычание, а движения были резковаты.

Вот и сейчас, прием начался, а девица опаздывала.

Норберт ждал со скучающе-снисходительной усмешкой, делая вид, что не понимает, с какой целью сюда притащили столько незамужних принцесс. Зато коронованные соседи как сговорились. Прохаживались намеками и шутками по поводу его скоропалительной женитьбы на княжне Савостийской. Мол, его величество пошел гулять по райскому саду в поисках диковинных цветов и выбрал шиповник*, и заводили разговоры о политических выгодах. Знали бы они…

Король на это мог только мрачно усмехнуться.

Он десять лет скрывал свою помолвку, не из-за того что надеялся передумать. Если бы! Он бы женился на этой девице будь она хромой, косой и трижды уродиной. Взял бы ее в одной рубашке, нищую. Любую. Потому что у него просто не было выбора.

А не проявлял интереса к невесте, потому что…

Топорные шутки венценосцев как-то плавно перетекли с него на Линдосского, который тоже был перспективным холостяком. Небольшая передышка. Норберт ушел в свои мысли.

Когда с ним это случилось, когда он обнаружил в себе… В общем, Норберт был рад и счастлив. Ему досталось то, что приходило не каждому потомку Аргантарских! Разумеется, разболтать волшебную тайну он никому не мог, не позволяла родовая клятва, но его распирало от гордости. Откуда ему было знать, почему отец смотрит на него с жалостью?

- Тебе нужно увидеться с твоим прадедом Симоном отшельником, — сказал отец. — Отправишься немедленно. Один. Тайно. Никто не должен знать, понял?

Один так один. Инкогнито было даже было интереснее.

Драгоценный прадед уже много лет считался спятившим, и после смерти его жены, прабабки Лавинии, жил в пещере где-то на отшибе в северной части Аргантара. Говорят, он очень ее любил, потому и спятил, когда та умерла. Норберт видел портрет прабабки. Лавиния была карлицей с вечно недовольным лицом и отличалась на редкость сварливым характером.

Уже тогда Норберт был храбрым воином и обещал стать великим королем. Это казалось приключением, а слова отца всего лишь добавили флера загадочности.

Он помнил, как нашел прадеда. Тот возился на маленькой грядке около своей пещеры, огурцы подвязывал. В каких-то линялых серых обносках, босой, веревкой подпоясанный. Вроде безумным не выглядел, хотя как сказать… На правнука отшельник Симон, бывший великий король Аргантара Симон V, не обратил никакого внимания. Только пробормотал:

- А, ты.

И снова уткнулся в взглядом в моток шпагата, который держал в руках. Норберт счел нужным обозначить свое присутствие. Отшельник скосился на него мельком и выдал:

- Поздравляю. В тебе заперт дракон. Осталось только найти нареченную.

- И тогда я смогу обращаться?! — выпалил он, не сдержав восторга. — Стану огнедышащим крылатым ящером? Оооо!!!

- Нет, обращаться ты не будешь.

- А что же будет?

- Она поставит тебя на колени. Сделает рабом.

Как будто ушат ледяной воды обрушился тогда на Норберта. Но сориентировался он быстро.

- Значит, обойдусь без нареченной.

Прадед взглянул на него, отложил моток и буднично проговорил:

- А это не тебе решать.

Потом встал, отряхивая руки, и отвернулся к пещере.

- Нет! — сжал кулаки Норберт.

- Без нее твой дракон сведет тебя с ума.

Тогда он отказался принять этот бред. Ему было восемнадцать. В двадцать два Норберт стал королем, и до двадцати семи лет верил, что его минует это проклятое наследие предков. Наивный дурак.

Потом он тоже верил, что сможет победить. В разных книгах искал выход. Держался в стороне, достаточно было ощущать, что девушка жива. Однако прошло десять лет, и дракон не хотел больше ждать. И да, черт бы его побрал! Теперь он готов был принять свершившийся факт. Но только на своих условиях. Рабом Норберт Аргантарский не собирался становится никому и никогда.

Король тряхнул головой, отгоняя воспоминания.

Оглянулся по сторонам. Амелинды действительно не было, и он был рад этому обстоятельству. Зато остальные дамы лезли вон из кожи как всегда. По счастью, значительную долю внимания на себя оттянул старина Карл, Норберт был ему благодарен. А венценосные соседи ненадолго увлеклись обсуждением темы предстоящей осенней распутицы и ценами на урожай, и это было кстати. Он уже прикидывал, как незаметно выбраться из зала, чтобы проверить, что там делает до сих пор эта девица…