«Я наслаждаюсь?» — спрашивала она себя. Очень хотелось получить еще одну красную галочку, но, говоря по чести, она едва ли была оправданна. Расслабилась и оставила свою руку в его руке: надо дать ему еще один шанс.

— Может быть, потом зайдем в кафе напротив? — предложила она.

Он кивнул, не отрываясь от экрана. Решила, что позволит ему расплатиться по счету в кафе, и если это произойдет, то с чистой совестью можно будет считать приказ дневника выполненным. А если нет? Лучше пока не думать об этом и наслаждаться хотя бы фильмом.

Шел фильм «Великолепие ночи», титры только что поплыли по экрану. Мисс Хоукинс уже и не помнила, когда в последний раз была в кино. С тех пор, как купила телевизор: не видела смысла в просмотре одного и того же, тем более за деньги. Опять вспомнила про несчастные пять фунтов.

Фильм шел уже вовсю, пять минут пролетели. Герои были на балу — старомодная танцевальная музыка, красивые, нарядные платья. Мисс Хоукинс захватили очарование и романтика происходившего на экране, и она забыла о сидевшем рядом с ней мужчине. Она даже не заметила, что он давно уже выпустил ее руку, потому что тоже погрузился в мечты о несбыточном и далеком, где был только он сам. Так они сидели рядом, два одиноких человека, и тосковали о жизни, где не было ни бедности, ни боли, ни одиночества, а только счастье и красота. Мисс Хоукинс представляла себя главной героиней — красивой молодой девушкой и не собиралась выходить из образа до конца фильма. Брайану она отвела роль деда той самой девушки, и он грелся в лучах ее юности. Старик был главой семьи, и его окружали домочадцы, готовые в любую секунду по мановению руки патриарха выполнить его малейшее желание. Но, самое главное, в каждом движении и взгляде окружающих, кроме любви и готовности служить, явно проступали бесконечное уважение и почтение. Брайан вздохнул. Да, это для него было настоящим наслаждением. Уважения и почтения ему недоставало всегда, и они были его самой желанной целью на протяжении всей жизни. В том, что он не имел ни того ни другого, он тоже винил свою мать. Начиная с того, что был вынужден существовать с ней в беспросветной бедности после ухода отца, оставившего их в нищете и больше никогда не появившегося в его жизни. Мать ругала его всегда и за все. Он раздражал ее в ползунках, потом в школьной форме, и даже армейский военный китель был ей ненавистен. Она мечтала о девочке. Но у нее был он, ее сын, похожий на своего отца, и поэтому она использовала этого доставшегося ей мужчину, постепенно превратив его в «суррогат мужа» и наказывая за все, за что не могла отомстить его прототипу. Брайан интуитивно чувствовал это, но простить все нанесенные обиды и унять горечь раздражения по отношению к матери не мог. Больше всего его удручало, что он сам был порождением своей матери, покорным рабом, раз и навсегда заклейменным ее собственным тавром. От злости Брайан кусал губы, вспоминая долгие годы безропотного подчинения. Сейчас он был полон твердой решимости покончить со всем этим, как только вернется домой. Он отменит навязанные ему роли и сможет начать новую жизнь. Он будет ухаживать за ней, только если она будет умолять его об этом и только если у него не будет более интересных занятий. Правда, тут же вспомнил, сколько раз он уже решался на бунт, но потом, неизвестно почему и как, все оставалось на своих местах, она опять побеждала без боя. Брайан сидел в темном зале, скрипя от ненависти вставными зубами, а на экране молодой человек боролся за свою судьбу, продираясь сквозь трудности и страдания.

Мисс Хоукинс видела в молодом герое своего жениха, он просил ее руки у старика. А тот требовал подвигов и большего почтения прежде, чем даст благословение. Сейчас ее возлюбленный опустился на колени. Но старик все еще тянет с решением, и мисс Хоукинс презрительно скривила губы от отвращения, наконец догадавшись, что старый развратник приготовил ее для себя. Молодой человек может вернуться через год, если сумеет выполнить невыполнимое, но скорее всего ему придется расстаться с жизнью.

— Низкий старик, — прошептала мисс Хоукинс своему соседу, пока ничего интересного на экране не происходило и можно было обменяться впечатлениями.

— Очень разумные поступки, — ответил Брайан, обессилевший от размышлений. Он любил смаковать ощущение силы. — Я не думаю, что захочу потом в кафе, — продолжил он, все еще чувствуя отчаянную потребность в самоутверждении. Его, конечно, можно уговорить. Но только если она скажет «пожалуйста», и не один раз для начала, или пусть попытается купить его благосклонность…. Тогда он согласится. Он был упрям в желании добиться превосходства хоть над кем-то.

— О, пожалуйста, — как по-писаному сказала она. — Мне так хочется чашечку чаю. С тортом.

— Я не люблю тортов.

— А что вы любите?

— Я предпочитаю что-нибудь пикантное, острое. Валлийский гренок с сыром или грибной тост.

— Но мы же можем заказать и это.

— Я могу обойтись.

— Пожалуйста, — все еще просила мисс Хоукинс. — Я так надеялась.

— Это стоит достаточно прилично.

— Я приглашаю вас, — почти прокричала мисс Хоукинс, понимая, что проиграла, ведь дневник приказал наслаждаться ей самой.

— Я подумаю, — все еще не соглашался он, хотя на самом деле уже принял решение.

Она поежилась. Хотелось слиться с той юной девушкой из фильма и уйти вместе с ней по ту сторону экрана: разве можно найти хоть что-нибудь ободряющее в создавшейся ситуации? Брайан соглашался принять ее в качестве покорного раба, она понимала это. Непривлекательная роль. Подсознательно она привыкла повиноваться и даже нуждалась в подчинении, так было всегда. Когда вышла на пенсию, дневник заменил ей фабричное начальство. Ну что ж, Брайан станет ее вторым повелителем. Ну что ж, она примет его правила игры, он будет ее человеком-хозяином. Она может служить двум господам. И ей уже не казалось унизительным заплатить за его чай. Она находила даже удовольствие в том, чтобы оплатить эту и последующие его прихоти. Это была разновидность проституции, что будоражило воображение, вызывая одновременно отвращение и странное удовольствие. Быстро подвела баланс недельного бюджета, чтобы понять, сколько может позволить себе потратить на его удовольствия. Билеты на автобус, посещение кафе и выставок — вполне реальны, но она не знает, как далеко зайдут его желания. Наверное, его не удовлетворит, как и ее саму, рассматривание витрин магазинов или сравнивание цен. Тем не менее мисс Хоукинс была полна сил и готова к приказаниям. Она стремилась начать новую жизнь, в которой будет все оплачивать, и это уже ее не огорчало. Даже пришла к выводу, что право и обязанность платить дают ощущение гораздо большей силы. Мысли Брайана, сообразно его логике, имели противоположное направление, и, с его точки зрения, все складывалось тоже вполне сносно.

Все стало теперь совершенно ясно. Мисс Хоукинс вернулась к просмотру фильма, успокоенный Брайан сделал то же. До конца фильма они наслаждались: каждый своим придуманным образом.

Брайан сам выбрал кафе. По стилю оно было продолжением только что просмотренного фильма и представляло собой большую чайную комнату, обитую красным плюшем с цветочным орнаментом. В центре плескался маленький фонтан в виде рыбы. В глубине, почти закрытый живыми растениями, играл небольшой цыганский оркестр. Их столик утопал в зелени стоявших вокруг цветущих деревьев. Мисс Хоукинс никогда раньше не бывала в столь изысканных местах. Неужели Брайан — завсегдатай этого кафе? Сбитая с толку непривычной роскошью, она и представления не имела, во что обойдется его сегодняшнее удовольствие. Наверняка здесь дороже, чем в «Бронзовом кофейнике». Но сила возрастает пропорционально вложениям, и к тому же она не хотела подозревать Брайана в преднамеренной проверке ее возможностей. Успокаивала себя тем, что у нее есть почти пять фунтов и этой суммы, конечно, хватит. На следующей неделе придется, конечно, экономить — еще и потому, что потратилась на непредвиденную покупку шерсти. До этого она ухитрялась жить на пенсию, но теперь необходимо будет считаться с растущей инфляцией. На экстренный случай у нее имелись небольшие сбережения в банке. Так было еще вчера. Сегодняшнее кино и кафе и все последующие расходы на Брайана она решила рассматривать как вклад в будущее замужество. В этом случае любые затраты оправданны. Надеялась только, что Брайан уступит раньше, чем она разорится.