Официант предложил каждому меню — большую яркую папку, украшенную желтыми розами, под стать обстановке кафе. Меню могло удовлетворить самый изысканный вкус. Цены были соответствующими роскоши обстановки и кулинарному мастерству шеф-повара — ошеломляющими. Центральная чайная роза предлагала стандартный чайный набор, здесь был и валлийский гренок за дополнительную плату в шестьдесят пенсов. Мисс Хоукинс тут же подсчитала, что заказать набор дешевле, чем каждое блюдо отдельно. Радостно показала Брайану его любимый гренок в меню.

— Да, — согласился он. Он возьмет гренок, а она может насладиться тортом из положенного ему набора. Надо же уметь жертвовать мелочами, если рассчитываешь получить больше. Его устраивали их партнерские отношения.

Несколько пар кружились у фонтана, дирижер ходил между столиками, безуспешно призывая своей палочкой заказывать мелодии. Мисс Хоукинс молилась, чтобы он прошел мимо них не останавливаясь. Но, как нарочно, музыкант увидел в них потенциальных кандидатов на танец и подошел к ним. Мисс Хоукинс хотелось танцевать, но это уже слишком — она не согласится. Не может же она оплачивать еще и танцы. Пусть Брайан решает. Брайан молчал.

— Прекрасный фильм, — сказала мисс Хоукинс, чтобы прервать долгую неприятную тишину.

— Мне понравился пожилой джентльмен.

— Немного тиран, не правда ли?

— Я так не думаю. Все, чего он требует, — уважение. В этом нет никакого деспотизма.

— Но молодые добиваются своего в конце, — ликовала мисс Хоукинс.

— Но ведь и он не проиграл, верно? В этой картине победило уважение. — Брайан и сам удивился своему неожиданному открытию.

— Вы считаете, это был рассказ об уважении?

— Да… Земля стала бы более счастливым местом, будь его больше.

Потом после короткой паузы он бросил важно и надменно:

— Мне не нужны те, кто не уважает меня.

— О, я уважаю вас, — подтвердила свою готовность служить мисс Хоукинс. — Я действительно уважаю вас. Я сделаю все для вас, Брайан.

Ей казалось, что она слышит сейчас, как рушится свитое ею за долгие годы гнездышко, но все же смогла взять себя в руки и улыбнуться. Точно знала, чего он ждет от нее. Он аккуратно положил на стол свое меню.

Они сделали заказ. Два стандартных чая плюс экстра — валлийский гренок. Брайан был более чем удовлетворен. Он нашел в мисс Хоукинс покорного и добровольного раба, готового оплачивать все его прихоти, это сулило море удовольствий и давало ему наконец желанную возможность почувствовать себя хозяином жизни. На службе, как и дома, он всегда был в подчинении у кого-то. Но с него достаточно. Несмотря на то что платит не он, он заказывает сегодня музыку. Он поймал полный обожания, собачий взгляд мисс Хоукинс — это добавило ему превосходства над ней. Бывает, случаются резкие, непредвиденные перевороты и низкий, презираемый всеми слабак превращается в безжалостного тирана. Как правило, чем слабее он был раньше, тем страшнее он становится потом. С Брайаном происходило нечто подобное, и сейчас для подтверждения своего полного и безоговорочного превращения в супермена ему необходимо было продемонстрировать себе и всем окружающим свою жестокость и безжалостность.

Он оглядел кафе. Его взгляд остановился на одиноко сидевшей за угловым столиком женщине, она не спеша пила чай.

— Ну что ж, время потанцевать.

Он поднялся. Мисс Хоукинс не знала, что делать. Она не думала, что он вообще танцует, кроме того, трудно было поверить, что он вдруг сам принял такое решение. Заерзала на стуле и уже стала привставать.

— Извините, — сказал Брайан и ушел к той женщине в углу. Мисс Хоукинс застыла в странной позе, совершенно ошеломленная его поведением. Ее челюсти сжимала ярость — он приглашал даму на танец. Ухватилась за подлокотники кресла и села. Видела, как Брайан ведет свою спутницу к танцевальному кругу, как его рука обнимает ее талию и он кружит ее в танце.

Скрестила ноги и сжала их до боли в щиколотках. Всем сердцем захотела, чтобы ее вязание было под рукой. В голове не укладывалось то, что он только что сделал, и сделал преднамеренно и обдуманно. Зачем? Вдруг музыка смолкла на полутакте, и он оставил свою недавнюю партнершу стоять одну в танцевальном круге. Он возвращался к ней.

Брайан подошел к столику и сел в свое кресло, как будто ничего и не произошло.

— У меня разыгрался аппетит, — сказал он, когда официант поставил перед ним тарелку с валлийским гренком.

Мисс Хоукинс была слишком обессилена, чтобы возмущаться. Когда разжала стиснутые щиколотки, то вдруг почувствовала на колене прикосновение. Приподняла скатерть — на ее колене лежала его рука. Это было за пределами ее понимания. Еще не успев закончить с одной выходкой, он уже устраивает другую. Но постижение его логики не было для нее главной проблемой. Прежде всего она не знала, как быть с захлестнувшими ее чувствами. Непривычные физические ощущения пугали и в то же время наполняли ее неведомой до сей поры радостью: «Ведь я наслаждаюсь». Она не могла не признать это. И даже если сейчас, в эту самую секунду, он уберет свою руку, она уже имеет полное право отметить приказ дневника красной галочкой.

Когда Брайан решил, что мисс Хоукинс вполне насладилась, он поспешил воспользоваться своей рукой для собственного удовольствия — приступил к валлийскому гренку. Она все еще чувствовала его горячее прикосновение и была уверена, что под чулками теперь останется след копыт дьявола. Щеки пылали. Отвернулась, чтобы скрыть смятение. Брайан был поглощен гренком, однако не без удовлетворения заметил, что доставил ей удовольствие.

— Вам понравилось?

— Повторите это снова, Брайан, — сказала она, не отрывая глаз от скатерти.

— Это было в качестве примера.

Он смотрел ей прямо в глаза, пытаясь уловить реакцию. Прерывистое дыхание ее выдавало: было понятно, что сделанное им предложение принято. Потом они сидели молча. В ее голове кружилось множество вопросов, один каверзнее другого. Ответы там тоже были, но не для ушей. И только тишина могла вынести их безмолвный и неслышный диалог. Мисс Хоукинс напряженно думала, усилием воли пытаясь сосредоточиться. Если она будет оплачивать свои удовольствия, что недвусмысленно предложил Брайан, то, наверное, можно считать эти радости чистыми. Она была твердо убеждена, что просто так ничего нельзя получить и бесплатные удовольствия являются фактически украденными, замешанными на грехе, — их следует стыдиться. Удовольствия же, заработанные и оплаченные сполна, никак нельзя отнести к греховным. В предстоявшей сделке удовольствия превращались в нечто виртуальное и неосязаемое. Бесплатное счастье, как найденная на дороге контрамарка, казалось ей абсолютно аморальным. А ей, как истинной христианке, надлежало платить по счетам за все блага.

Когда официант принес счет Брайану, тот без тени смущения протянул бумажку ей через стол.

— Я получил огромное удовольствие, — сказал он, подтверждая, что ее траты не будут напрасны.