Марианна тоже поднялась, удивляясь, что сеанс закончился так быстро. А дальше случилось нечто совершенно непреднамеренное. Ее вдруг прошибла испарина, она побледнела и покачнулась. Спаситель вовремя поддержал ее, усадил на диван и сам сел рядом.

– Вам плохо?

– Ерунда, просто слабость. Я сегодня не обедала.

Руки их соприкасались. Она в отчаянии подняла на него глаза. Все произошло в одно мгновение. Безотчетно. Трансфер, контртрансфер – я начеку… Да ничуть не бывало! Спаситель поцеловал Марианну. Или она его. Но он взял вину на себя. Отпрянул и пробормотал:

– Простите. Не понимаю, что на меня нашло.

Их тянуло друг другу с самого первого сеанса, Спаситель это знал. Он был подавлен собственным поступком. Пострадает от него в первую очередь Бландина, он не сможет ей больше помогать, так как никаких отношений с ее матерью у него быть не может. Мадам Дютийо оправилась от смятения и встала с кушетки без помощи стоявшего поодаль Спасителя.

– Еще раз прошу меня простить, – сказал он сдавленным голосом.

– Ничего страшного, – ответила она. Щеки ее пылали.

Он чуть склонил голову, как бы благодаря ее за ее снисходительность.

– Я провожу вас.

Он довел ее до входной двери.

– Всего хорошего.

– До свидания.

Заперев за мадам Дютийо дверь, Спаситель на минуту ошарашенно застыл в коридоре.

– Чёёёёрт…

Потом медленно прошел в кабинет и посмотрел на стенные часы, размечавшие каждый его день. 18:35. Четверг 22 октября 2015 года. Только что он совершил дичайшую глупость, одну из самых страшных оплошностей за всю свою карьеру. И тут как нельзя более некстати зазвонил мобильный. Спаситель досадливо «чипнул» на антильский манер[10].

– Это Вьенер, – раздался изнуренный голос. – Сеанс по скайпу в 22 часа в воскресенье, вызываю я, идет?

– Ну… я… да… хорошо, – промямлил Спаситель. Вьенер опять навязал ему свою волю.

Вечером, за ужином Спаситель объявил парням, что решил купить телевизор и игровую приставку.

– Не может быть! Честно? – не поверил Лазарь.

Спаситель дернул плечом: одной глупостью больше, одной меньше. Еще он собирался устроить «уютный уголок» на веранде.

– Дорогое удовольствие, – заметил Жово. – Но я знаю одного бывшего десантника в «Эммаусе»[11] – он подберет вам диванчик меньше чем за сотню евро.

– Сходим к нему в субботу, – пообещал Спаситель. – И заодно заскочим в «Дарти»[12].

Итак, конец недели должен был ознаменоваться приобщением дома № 12 на улице Мюрлен к массовой культуре.

* * *

Ну а Луиза готовилась заступить в субботу утром на недельную вахту – она забирала детей. В первое время после развода такое чередование – неделя с детьми, – неделя без них – было для нее мучением, но потом она привыкла. И если раньше сокрушалась – что это за материнство на полставки! – то теперь, как идеал Рози2000, обрела «надежду на счастье».

– Мама! Мама!

Не успела Луиза сделать и трех шагов по гравиевой дорожке, ведущей к дому Нану, как Поль со всех ног бросился к ней и повис на шее.

– Ура, наконец-то мы уезжаем! Они ужасные, мама. УЖ-ЖАСНЫЕ!

«Они» – это, конечно, двоюродные братья.

– Погоди, Поль, я только приехала! Мы еще не сию минуту уезжаем. Нану наверняка усадит нас обедать.

– Да плевать ей на нас! Она в своем «Митике» сидит.

– Тсс! – Луиза прижала палец к губам Поля, потому что неожиданно открылась дверь дома и Нану с порога крикнула:

– Привет, Луиза! Да ты совсем девочка в этом красном пальто!

Нану никогда не скупилась на комплименты. Свекровь относилась к Луизе теплее, чем родная мать.

– Просто невероятно – лифтинг ты, что ли, сделала? Тебе и тридцати не дашь! Входи, дорогая, входи. А то на улице ветер.

Нану берегла прическу – сегодня вечером у нее была назначена виртуальная встреча с пользователем по имени Жан-Этьен, «65 лет, в хорошей форме».

Луиза не ошиблась – их ждал обед. Жареная курица с картошкой из ресторана и клубничный торт из кондитерской. Рози2000 указывала в своем профиле: «любит хорошую кухню», не уточняя, что имеется в виду чужая стряпня.

– Алиса! Алиса! – громко позвала она. – Мама приехала!

– Думаешь, она запрыгает от радости? – сказала Луиза и поспешила рассмеяться – будто смайлик поставила.

– Такой возраст, милочка! – сказала Нану. – И заметь, она никому не мешает. Целыми днями не показывается. Ну, рассказывай же, рассказывай!

Она завела Луизу в гостиную, усадила в кресло и вполголоса спросила, как поживает Спаситель. Луиза поежилась и, запинаясь, проговорила:

– Это… это Поль тебе сказал?

– Нет, Алиса.

Луизе стало совсем не по себе. Алиса ведь никогда не говорила, что она, собственно, думает о Спасителе.

– Он психолог, да? – Нану жаждала подробностей.

– Клинический психолог, – внушительно произнесла Луиза.

– И это серьезно? Я имею в виду, вы решили жить вместе?

– Возможно.

Едва ответив, Луиза вдруг поняла, что план жить объединенной семьей, похоже, испарился. Жово и Габен заняли место Алисы и Поля в доме на улице Мюрлен.

– У тебя есть фотография? – не отставала Нану.

Конечно, у Луизы в телефоне была не одна фотография Спасителя, и она, гордая своим завоеванием, стала листать их, ища самую презентабельную. Вот, например, неплохая, где он протягивает руку Лазарю и Полю.

– Вот. – Она показала экран телефона Нану, а та, едва взглянув, поперхнулась:

– Так он?.. Он что?..

Луиза рассмеялась:

– Алиса тебе не сказала, что он антилец?

– Нет! Вот дуреха! – Нану тоже согнулась от хохота. – Постой, я принесу очки.

Ей хотелось рассмотреть как следует.

– А высокий какой! И сильный! – восхитилась она. – А крупным планом он у тебя есть?

Луиза стала показывать все снимки подряд. Спаситель не любил позировать.

– О, вот это улыбка! – вдруг восторженно закричала Нану и схватила Луизу за руку. – Вылитый Омар Си! Как это ты ухитрилась отхватить Омара Си?!

За обедом Луиза, заразившись неуемным жизнелюбием Нану, с удовольствием ела курицу с картошкой и не отказалась от клубничного торта.