Через полчаса начнутся взрывы, если я правильно рассчиталвремя. Значит, у меня есть небольшая фора. Теперь мне нужно войти в лифт.Конечно, в лифте никто не ездит. Там же нельзя спрятаться. Спокойнее. Укрепляюсвои мешочки по краям верхней плиты. В нужный момент эффект будетпоразительный. Ох, как трудно работать одной правой. Хорошо, что у меня естьтакой крепкий ремень, на котором я могу повиснуть. Поправляю форму, выхожу напоследнем этаже. В конце коридора еще двое охранников. Они нашпиговали своимилюдьми гостиницу. На меня эти ребята только бросают взгляд и сразуотворачиваются. Конечно, ведь инвалид не может быть опасным. Самые лучшиеномера всегда бывают на последнем этаже. Это я знаю хорошо. И в этом сюите,конечно, живет мой «клиент». Этим двоим и в голову не придет, что внизу многочисленнаяохрана могла пропустить убийцу. Здесь они чувствуют себя спокойно. Я подхожу кним вплотную. Действительно смешно. Что может сделать безрукий инвалид противдвух откормленных боровов. Сейчас посмотрим. Для этого достаточно небольшогобаллончика с усыпляющим газом. Или слезоточивым. Я не знаю, что внутри, но обападают на пол, задыхаясь и кашляя. Удары по голове их же оружием довершаюткартину.

Теперь нужно втащить обоих в номер. Можете представить, кактрудно тащить их одной рукой. Внизу идет совещание, нужно торопиться. Сбаллончиком мне, конечно, повезло, их продают в Америке на каждом шагу. Новезет обычно думающим и дерзающим. Дуракам везет редко, это только в пословицетак говорится, что им всегда везет.

Теперь рыболовной леской связываю им руки, ноги, так, чтобыони не могли развязаться. Проверяю аварийный выход наверх, по пожарнойлестнице. Он, конечно, открыт. Смотрю на часы. Еще есть пять минут времени. Чтосамое глупое в охране любого важного лица? Оружие его охранников. Посторонних,чужих, незнакомых гостей проверяют очень тщательно на выявление оружия,забывая, что ловкий человек вполне может отнять оружие у охранника. Это какатомная бомба, которая, взорвавшись, разрушает не только территорию противника,но и своей радиацией уничтожает собственную землю. Самая большая опасность втаких охраняемых объектах — оружие самих охранников. Достаточно им завладеть иможно смело проводить пешку в ферзи. Одного удара для этого вполне достаточно.Но на один удар я не рассчитывал. Нужно быть дилетантом, чтобы рассчитывать наслучай. Я рассчитываю на целую цепь событий, которую сам подготовил испланировал.

Достав оружие охранников, проверяю его и жду у лифта, ужебросив рядом с ним свой последний мешочек. Через минуту все начнется. Никогдабольше не буду браться за работу в другом государстве. Это трудно и неудобно. Япривык к своему протезу и теперь мне так неудобно с одной правой рукой. Нозато, какое это прекрасное алиби! Нарочно не придумаешь.

Внизу, наверно, идет совещание. Интересно, кто здесь собрался?Такого количества охранников я давно не видел. Можно подумать, что здесьзаседают сразу несколько президентов ведущих европейских стран. Хотя, я думаю,их охрана работает немного получше этих безмозглых громил.

Гремит взрыв. Крики, паника. На улице раздается еще одинвзрыв. Заработали все лифты. Так, это уже лучше. Если на улице гремят взрывы,куда уведут моего «клиента»? Правильно, в лифт, и в его охраняемый номер. А всоседнем лифте уже начался пожар. Туда никто больше не зайдет. Еще один, «мой»,лифт стоит на моем этаже, куда я его вызвал, после того как убрал телаохранников. Простая деревянная прищепка не дает ему возможности уехать вниз.Остается, только третий лифт, не забывайте, в первом я побывал, и он теперьсильно дымит.

Кстати сработал и мой последний мешочек, в коридоре тожепоявился сильный дым. Пока противопожарные краны на потолках не срабатывают.Дым стелется по полу. Успеваю подбежать к запасной, «пожарной» двери и открытьее. Теперь все готово.

Мой «клиент» появляется на этаже в сопровождении сразу трехохранников. Они меня мало интересуют. Мне нужен только один точный выстрел влоб. С расстояния в пять метров трудно промахнуться. Они спешат, даже необращая на меня внимания. Стараются спасти свою «шишку». В последний моментвижу его затравленные старческие глаза. Он, видимо, уже знает свою судьбу.Встречаюсь с его глазами и понимаю — все знает. Кажется, он даже понял, что ябуду его убийцей. Охранники даже не смотрят на однорукого ветерана. Поднятаяправая рука, выстрел прямо в лоб. Одного выстрела вполне достаточно. Ондернулся и падает на руки своих охранников. Пока они пытаются что-либосообразить, я уже в лифте, отцепляю прищепку. Что вы думаете, я делаю? Нажимаюпервый этаж? Ни за что на свете. Они наверняка уже передали по своим рациямвниз, чтобы меня задержали. Или пристрелили, что впрочем одно и то же.

Я нажимаю кнопку этажом ниже. И тут же выхожу из лифта,посылая его вниз. Слышу, как бегут по лестнице двое охранников моего «клиента».Торопятся меня схватить. После чего я спокойно поднимаюсь вверх, на тот самыйэтаж, где я пристрелил своего «клиента» и ухожу по пожарной лестнице.Представить в этот момент, что я могу вернуться к месту убийства, да еще на тотсамый этаж — невозможно. Для этого нужно быть немного психологом.

В отель «Шератон» я добрался уже ночью. Сразу разбудилЛеонида, одел свой протез, выбросил американский мундир. Леонид после похмельябыл в ужасном состоянии. А может, после пьянки. Мне трудно разобрать, когда унего похмелье, а когда очередная пьянка. Поняв, что он не сможет двигаться, яоставил ему под подушкой две тысячи долларов и пожелал счастливо оставаться.Говорят, что мы убиваем всех, не оставляя свидетелей. Это такое вранье. Зачембесполезно убивать ничего не знающего человека. Только для убийству? Но этоподло. И грешно.

Из Филадельфии я уехал в Вашингтон. Там, где меня никто небудет искать. Потом из газет я узнал, что в тот вечер в Филадельфии, в отеле«Варвик» был убит известный гангстер и глава мафии по кличке Француз. Знали бы,каких трудов мне это стоило. Только держать во рту эту декоративную гадостьбыло противно. А все остальные трудности?

В общем первую половину своих денег я честно отработал. Ноуже тогда, в Америке я понял, что вторую взять будет труднее, чем первую. Ужочень известный мафиози был этот Француз, Такие обычно доживают до глубокойстарости. Слишком умны и осторожны. А тут вот на меня попал. Не повезло ему.

Из Вашингтона я улетел… Конечно, не в Москву. Тот билет япросто выбросил. В аэропорту Вашингтона я предъявил паспорт на фамилиюМахрушкина, чтобы они видели мою американскую визу. Но по этому красномупаспорту я должен был отдельно регистрироваться в Турции и платить за въездвместо визы десять долларов. Вместо этого, уже в аэропорту Стамбула я предъявилдругой паспорт, на другую фамилию, но уже с турецкой визой. Во всех аэропортахмира, особенно в крупных, никого не интересует, есть ли у тебя виза той страны,откуда ты прибыл. И вообще, откуда ты прибыл. Их интересует собственная виза. Исамое главное — при выходе с различных рейсов пассажиры перемешиваются друг сдругом. А уже потом пограничник ставит свою печать на выходе из зала. Такполучилось и здесь.