в детском саду. Он не мог вернуть доверие своей жены, но мог хотя бы вернуть ей друга, от которого она отказалась ради него.

В тот же день, вернувшись после наступления темноты, когда Роуз уже практически спала, убаюканная сказками Баума, Гермиона тихо прокралась в детскую, чтобы обнять своего мужа, сидящего с книгой на кровати, прошептать «Я вернулась» и заметить, как Роуз и Северус одинаково пытаются спрятать улыбку, она — притворяясь, что спит, он — притворяясь, что ничего особенного не происходит.

Плюшевый Поттер по широкой дуге пролетел через весь кабинет. Шлепнувшись прямо на стопку бумаг, испещренных аккуратно выведенными и вновь зачеркнутыми алхимическими формулами, он затих, глядя в потолок. Не обращая никакого внимания на убийственный взгляд своего мужа, миссис Уайт поднялась с кресла и вышла из комнаты. Северус подождал, пока ее шаги стихнут в коридоре, открыл верхний ящик стола и достал экземпляр «Ежедневного пророка», на первой странице которого двое молодых людей, сияя радостными улыбками, держали Кубок Мира.

«Союз Чемпионов: Лоуренс Найтингейл объявляет о своей помолвке с Джиневрой Уизли», — крупными черными буквами кричал заголовок.

* * *

— Ты, должно быть, шутишь! — сказал Гарри небольшой коричневой почтовой сове, распечатав конверт, который она принесла. Птица повернула голову и посмотрела на него огромными желтыми глазами из-под пышного оперения бровей. Взгляд был полон бесконечного искреннего удивления. Нетерпеливо потоптавшись на подоконнике, она ясно дала понять, что ожидает ответа.

Угостив сову остатками ужина, Гарри сел за стол и еще раз взглянул на письмо. Перечитывать не хотелось, поскольку оно было написано тем самым почерком, которым были выведены все «Слабо!» и «Отвратительно!!!» в его домашних работах по зельям с первого по пятый год обучения включительно. Гарри никак не ожидал увидеть написанную этим почерком сухую, но всё же безукоризненно вежливую просьбу о встрече. Пожалуй, еще больше его могли бы удивить только мелкие каракули Тома Реддла и невинный вопрос «Как поживаешь, Гарри?».

Через несколько минут бесплодных попыток догадаться, что именно Снейпу от него понадобилось, да ещё так срочно, Гарри сдался и написал в ответ, что сегодня он совершенно свободен и будет рад (выводя это слово, он отчётливо представил себе недобрую усмешку профессора) принять мистера Уайта у себя дома. Еще десять лет назад заставлять Снейпа ждать было чревато самыми неприятными последствиями, и мистер Поттер сильно сомневался, что крутой нрав его бывшего учителя претерпел за это время хоть какие-то изменения.

«Хотя… — Гарри припомнил, как осторожно длинные бледные пальцы сжимали руку маленькой Роуз, и улыбнулся. — На кого-то с фамилией Поттер эти изменения наверняка не распространяются».

* * *

По всем законам жанра Снейпу полагалось появиться в дверном проеме дома Поттеров под раскаты грома в свете зловещих отблесков молний, но погода подвела — теплый весенний вечер и цветущая у ограды вишня, под которую с характерным хлопком трансгрессировал гость, свели на нет весь драматизм ситуации. Гарри ждал профессора снаружи не только с целью поднять полог маскирующего заклятья, но и для того, чтобы убедиться, что калитка на этот раз будет вести себя прилично и не оставит миссис Уайт вдовой раньше времени. Он готов был поклясться, что на этой вещи нет никаких чар, но чем ещё объяснить то, что он сам сотни раз проходил здесь в целости и сохранности, а Гермиона в первый же свой визит оставила солидный кусок своей мантии, Гарри не знал.

Вместо приветствия Северус Снейп протянул ему что-то черно-красное, и, поправив очки, Гарри разглядел в его тонких пальцах маленького мистера Поттера.

— О нет! — забирая игрушку, простонал он. — Я уж было надеялся, что никогда его не увижу!

— Я тоже, — буркнул Снейп, и Гарри почему-то показалось, что речь идет не столько о кукле, сколько о её прототипе. Но, в таком случае, что Снейп вообще здесь делает? Он мог бы отправить игрушку совиной почтой прямо в «Пряничный домик» и не утруждать себя личной встречей с мистером Поттером.

Налюбовавшись на ненавистную куклу, Гарри поднял глаза на своего собеседника и заметил, что тот очень внимательно разглядывает дом. Цепкий взгляд не останавливался ни на чем конкретном, но словно ощупывал двери, окна, крышу в поисках чего-то определенного.

— Что вы сделали с домом, Поттер?

— Перестроил, — с гордостью ответил Гарри. — Практически без магии.

Снейп метнул в него полный недоверия взгляд и снова поднял глаза на дом Поттеров. Гарри вдруг осенило: в последний раз Северус видел это место более двадцати лет назад, в ту самую ночь, когда Лили и Джеймс погибли. Можно только догадываться о том, какие мысли приходили на ум бывшему Пожирателю Смерти, когда он видел этот дом нетронутым, практически новым, а его хозяина — живым.

— Хотите войти? — осторожно спросил Гарри.

Полы черной мантии слегка качнулись, когда Северус сделал практически незаметное движение вперед, но остановился, точно встретившись с невидимым препятствием.

— Нет.

Пауза затягивалась. Они обменялись репликами уже трижды и ни разу не оскорбили друг друга, что само по себе странно, будто бесконечно выяснять, кто из них прав, а кто виноват — единственная приемлемая тема для разговора. Гарри посмотрел на своего гостя в упор и позволил себе улыбнуться. Возможно, Северус Снейп не мог сам помириться со своей женой просто потому, что не умел просить прощения. Если бы умел, то был бы сейчас женат на Лили Эванс, а парень по имени Гарри Джеймс Поттер, к радости Темного Лорда, никогда не появился бы на свет. В лексиконе этого человека вообще не было таких слов, как «прости» и «спасибо», зато они водились у Гарри.

— Сэр, я прошу прощения за все, что наговорил вам, начиная с первого курса.

Снейп посмотрел на него с усмешкой:

— А я беру назад свои слова относительно вашей работы. Вам самое место в детском саду, Поттер.

При желании можно было усмотреть оскорбление и в этой фразе, но Гарри предпочел думать, что Снейп действительно одобряет его выбор. Должно быть, только Гермиона смогла бы отличить издевку от одобрения, поскольку в устах Снейпа они звучали абсолютно одинаково. Или же в спорных случаях она просто предпочитала думать о нем хорошо — точно так же, как Гарри только что сделал.

— Спасибо, сэр.

Сухо попрощавшись, Снейп закрыл за собой калитку, прошел несколько метров вниз по улице, вытащил из внутреннего кармана «Ежедневный пророк» и выбросил его в первую попавшуюся урну. Газета вспыхнула