сама собой. Молодые чемпионы, изображенные на колдографии под заголовком первой полосы, поспешили покинуть ее, спасаясь от огня.

* * *

На следующее утро в «Пряничном домике» ничто не предвещало беды. Гарри засунул плюшевого Поттера в самый дальний угол шкафа с игрушками и, насвистывая какую-то незамысловатую мелодию, отправился по своим делам, надеясь, что уж там-то куклу точно никто не найдёт.

Квиддичная истерия продолжалась, но на этот раз Сьюзен предусмотрительно приклеила все горшки к полу уборной настолько древней и зловещей магией, что под страхом смерти отказалась делиться с коллегой ее вербальной формулой. Юным фанатам оставалось только составлять стулья в виде пьедесталов и время от времени вскакивать на них с криком «Ура!». В целом же все было спокойно: за завтраком тарелки с овсянкой не взвивались ввысь, чтобы намертво прилипнуть к потолку, мебель и оконные стекла сохраняли целостность, и даже редкие столкновения интересов маленьких волшебников не приводили к локальной Третьей Магической Войне.

К обеду Гарри начал подозревать неладное: Август Вейн отсутствовал в комнате уже четверть часа. Мальчик сказал, что пойдет в туалет, но жизнь научила Гарри быть осторожным с людьми по фамилии Вейн с тех пор, как он получил от одурманенного амортенцией Рона в ухо за оскорбление Ромильды на шестом курсе. Мать Августа училась на Гриффиндоре, но Гарри готов был спорить на что угодно, что Распределяющая Шляпа в свое время потратила не менее десяти минут, агитируя девочку выбрать Слизерин. Август же был стопроцентным гриффиндорцем: он влипал в неприятности так часто, что Гарри и Сьюзен даже сообща не могли предотвратить все последствия. И, судя по тому, что он носил фамилию своей матери, поговорить с парнем по-мужски было явно некому.

Гарри осторожно выглянул из игровой комнаты в коридор. Ему не хотелось затевать масштабные поиски только потому, что мальчик задержался, ковыряя пальцем стенку. Август обнаружился на лестнице, ведущей на второй этаж в личные комнаты Сьюзен. Он держался за кованые прутья и надсадно пыхтел. Красное от натуги лицо мальчика составляло забавный контраст с его светлыми волосами. Заметив Гарри, он покраснел еще больше и задергался старательнее.

— Что ты делаешь? — Гарри подошел ближе к лестнице — и ответ стал очевиден. Голова Августа прочно застряла между прутьями, мальчик не прекращал тщетных попыток выбраться. — Оу… Ясно.

Сначала Гарри попробовал раздвинуть прутья руками, но даже по самым приблизительным оценкам лестница была вдвое старше миссис Гилрой, а такие почтенные дамы не сдаются без боя первому попавшемуся мужчине. Вслед за Гарри в коридор вышли еще двое мальчишек, ведомые любопытством. Он наказал им приглядеть за Вейном и поднялся по лестнице, чтобы позвать Сьюзен: тут как минимум требовался ее совет.

— Круто! — послышалось снизу. — Как ты это сделал?

Дверь открылась, и мисс Боунс с пером за ухом и чернильным пятном на носу, строго взглянув на своего подчиненного, спросила:

— Август?

— Август, — подтвердил Гарри.

Когда воспитатели спустились вниз, между прутьями было зажато уже три головы. Мальчишки не смогли остаться в стороне от горя своего приятеля. Из капкана крепкой мужской дружбы они с тоской взирали на взрослых.

— Вот черт! — выругался Гарри и тут же прикрыл рот рукой, так как Сьюзен смерила его грозным взглядом. — Без магии я уже пробовал. Может, трансфигурировать железо в шерсть?

— Если бы это было просто железо! — вздохнула мисс Боунс. — На этом доме больше чар, чем ты можешь себе представить! Я не знаю, как этот металл отреагирует на попытку его трансфигурировать…

Глава 7

В отличие от Августа, гриффиндорское упрямство которого не позволяло распускать сопли на глазах у женщин и детей, двое других мальчишек, сообразив, что в ближайшее время не смогут выбраться, подняли громкий рев. На шум из игровой комнаты высыпали другие дети, и пока Гарри и Сьюзен вырабатывали стратегию освобождения пленников, пытаясь перекричать душераздирающие стенания последних, Лайла и Дафна Голдстейн решили не отставать от общего веселья и тоже просунули свои чудесные белокурые головки между прутьями. Девочки просто решили подразнить плачущих мальчишек, показав пример спартанского спокойствия в тисках коварной лестницы, но спокойствие продлилось ровно до того момента, как они поняли, что выбраться тоже не смогут. Гарри вдруг припомнил, что отцу этих девочек неплохо удаются боевые заклятья, и если детей не удастся освободить через пару часов, кому-то придется вспомнить юность и активно отбиваться от разъяренного родителя. После судьбоносной встречи с отцом маленькой мисс Уайт Гарри не испытывал ни малейшего желания попадаться под горячую руку мистеру Голдстейну, которого собственноручно научил нескольким весьма болезненным приемам.

Спохватившись, Сьюзен выгнала детей из коридора, пока количество жертв легендарной вейновской изобретательности не сравнялось с общим числом детей, но положение только ухудшилось — теперь громко орали все пятеро узников коварной лестницы, даже Август не смог остаться в стороне.

— Мы здесь умре-е-ем! — драматизировали девочки.

— Я никогда не поступлю в Хо-о-огвартс! — страдал Август.

— Мы пропустим у-у-ужин! — надрывались его младшие друзья.

Поминутно отвлекаясь на то, чтобы хоть как-то успокоить детей и в очередной раз предпринять попытку раздвинуть прутья руками, воспитатели пришли к выводу, что здесь необходим комплексный подход: один накладывает защитные заклинания на ребенка, другой трансфигурирует металл. Но не успели они договориться о формулах и поднять палочки, как в воздухе над лестницей с громким хлопком появилась Гибси. В руках домашний эльф сжимала два куска мыла и ведро воды, на голове ее красовалась стопка чистых полотенец. Не расплескав ни капли из ведра, она приземлилась позади Августа Вейна и стала намыливать его голову с такой скоростью, что движения ее рук расплывались перед глазами.

— Что ты?.. — с трудом выдавила Сьюзен.

Гибси крепко схватила мальчика за ворот рубашки и дернула на себя. С придушенным писком Август выскользнул из тисков лестницы и сел на ступеньки, осторожно ощупывая свои малиновые уши. Чистое полотенце белым пологом опустилось на него сверху, когда домовик уже намыливала другого ребенка.

— …делаешь? — когда мисс Боунс закончила фразу, на свободе были уже трое из пяти пленников. Гибси работала сосредоточенно и быстро, и вскоре все пятеро незадачливых экспериментаторов сидели на полу, вытирая мыльные головы.

— Гибси идет мыть окна на второй этаж, — невозмутимо проговорила домовик и, закинув на плечо последнее полотенце, подняла с пола ведро с водой. — Мисс что-нибудь нужно от Гибси?

— Н-нет, спасибо, — промямлила Сьюзен. — Ты можешь идти.

Как только Гибси растворилась в воздухе, потрясенная