– Вы знаете эту страшную книгу? – проницательно заметила лиса.

– Конечно, ее все знают!

Сестра Лисинда сложила лапы в молитве.

– Что там? Лисы сделали что-то ужасное? – Она затаила дыханье и с мольбой смотрела на них.

– Вовсе нет, – Даша рассмеялась, – просто лиса в этой сказке оказалась самой хитрой из всех лесных зверей и съела колобка, когда другим это оказалось не под силу.

– Правда?! – лиса недоверчиво переминалась с лапы на лапу.

Руслан закивал.

– Чистая правда, лиса всех обхитрила.

Сестра Лисинда разулыбалась, а потом, испугавшись, что ее кто-то увидит, огляделась. На полянке, кроме них, никого не было, но лиса подозрительно вглядывалась в заросли, и не зря. Оттуда выскочил волк, а сразу за ним появились двое лис в таких же шапочках, как у сестры Лисинды. Они держали в лапах носилки, на которых с закрытыми глазами лежал маленький козленок. Все трое, как и Лисинда, были на двух лапах и бегали столь сноровисто, точно всю жизнь так проходили и иного способа не знали.

Волк бегал вокруг носилок, бессильно поднимая и опуская лапы, пока не заметил, что на полянке они не одни. Тогда он остановился, сердито уставился на них, упер лапы в бока и зарычал.

Ребята в страхе отшатнулись, но сестра Лисинда успокаивающе положила лапы им на плечи и проворковала:

– Не бойтесь, сахарные мои, доктор Вулфер только на первый взгляд кажется злым, а на самом деле он добрый и конфетами деток угощает.

Волк хищно прищурил желтые глаза:

– Чужаков привела!

– Гости наши, видишь, какие симпатичные.

– Я вижу, – проворчал доктор Вулфер и поскоблил прикрытый белым фартуком живот, – вижу, что ты от работы, сестра Лисинда, отлыниваешь, вот доложу куда следует…

– Милый, сахарный, да я ведь шла как раз, я…

– Доложу куда надо, – оскалил зубы волк, – и покажут тебе сахарного! Фельдшеры, – обратился он к лисам, – в больницу этого беднягу. – Рыжие помощники сорвались с места и скрылись в лесу, а волк обернулся к ребятам и предупредил: – Не попадайтесь мне на глаза, чужеземцы, по вашей вине я на двух лапах как человечишка скачу. А ты, – метнул он строгий взгляд на сестру Лисинду, – марш в больницу и чтобы духу твоего ленивого я тут не видел!

– Вот это добрый и сахарный, – пробормотал Руслан, когда серый доктор скрылся среди гигантских дубов.

– Ну и злыдень, – согласилась Даша, – не хотела бы я лечиться у такого доктора.

Лиса повела носом из стороны в сторону, будто что-то учуяла и призналась:

– Он бывает и приветливее, наверное, жена плохо с утра накормила, вот он и злится. Ну все, – оборвала она саму себя, – хватит болтать, за мной! – Она пересекла полянку и остановилась перед деревом. – Идите сюда, сахарные мои.

Даша подошла первой, Руслан нехотя поплелся за ней.

Сестра Лисинда зашла за дуб и пропела:

– Та-дам, вот мы и на месте!

Ребята непонимающе огляделись.

– А где же домик, где зеленые ставни?! – воскликнула Даша.

– А черный петух? – прибавил Руслан.

Внезапно сестра Лисинда горько расплакалась, закрыв морду лапами.

– Что с ней? – Руслан недоуменно повел плечом. – Мы вас чем-то обидели?

– Ах, детушки, отнимут мою голову, отнимут мою горемычную головушку.

– Но почему? – Даша попыталась обнять сестру Лисинду, но та ее отпихнула и продолжала причитать: – Изведут меня, убьют, и не узнают маленькие лисята матушки своей. Будут расти беспризорниками, бедные детки, всеми кинутые и никому не нужные. Ох, несчастная я, несчастная!

– Мы можем вам чем-нибудь помочь?

Сестра Лисинда убрала лапы от морды и с довольным видом посмотрела на них.

– Милые мои, как же я сама не додумалась, конечно, можете! Сахарные мои, помогите уж сестре Лисинде, она в долгу не останется!

– Чем помочь-то? – спросил Руслан.

Лиса ловко наступила лапой на выступавший из-под земли корень. Затрещало дерево, отъехал в сторону кусок коры, прицепленный травяной веревкой к корню. Их глазам открылся лаз, он уходил глубоко под дерево.

– Так что мы должны сделать? – напомнила Даша.

– Всего-навсего посидеть часок-другой с моими лисятами.

– С лисятами? – Руслан нахмурился. – А вы куда пойдете?

– На работу, миленькие, если меня уволят, нечем мне будет кормить детушек моих, умрут они от голода.

– Мы посидим, только не очень долго, – пообещала Даша.

Лиса опустилась на все четыре лапы и первой полезла в нору.

– Следуйте за мной, сахарные мои.

– Плохая идея, – скрестил руки на груди друг.

– Знаю, – сморщила носик Даша, – но что же делать?

– Дверь за собой закрыть не забудьте, – донеслось до них из-под земли.

Руслан вздохнул и опустился на колени.

– Перепачкаемся еще.

Друг за другом на карачках они поползли по туннелю, не забыв закрыть за собой кору, именуемую дверью. В норе было темно, и пробираться им приходилось на ощупь. К их удаче, туннель оказался прохладным, но сухим, перепачкаться, чего так не хотел Руслан, им не пришлось. Нора привела в освещенную светлячком пещеру, где они смогли встать во весь рост.

Посреди комнаты стоял столик, вокруг которого на маленьких, точно игрушечных стульчиках, сидели трое симпатичных лисят. Они во что-то увлеченно играли и, кажется, даже не заметили, что кто-то пришел. В углу пещеры виднелся еще один проход, как поняли ребята, ведший в другую комнату.

Сестра Лисинда воскликнула:

– Друзья!

Лисята подняли мордочки и посмотрели на нее, хотя она обращалась совсем не к ним.

– Сейчас я вас познакомлю. – Она коснулась головы ближе сидящего к ней лисенка – Это мой сынишка Ло, а это, – она указала на двух других лисят, – близнецы Трики и Трифи.

Ребята кивнули. Они не поняли, почему она сказала про близнецов, когда все трое были как три капли воды – не отличить.

– Ну все, – сестра Лисинда поцеловала каждого лисенка и предупредила: – Не шалите.

Дети послушно обещали не шалить, и лишь тогда лиса шагнула к туннелю.

– Вы ведь ненадолго? – обеспокоенно спросила Даша.

– Туда и обратно, – заверила сестра Лисинда и быстро нырнула в ведущий на поверхность лаз.

Ребята неподвижно стояли и следили за тем, как лисята пускают по столу, разделенному углем на три равные части, крупного жука. И как только несчастный оказывался на чьей-то половине, хлопали по нему лапой. От этого жук издавал пронзительный писк и убегал на другую часть стола, где уже другой лисенок награждал его ударом лапой и, заслышав писк, визгливо хохотал.