— Жубы! — сказал Наполеон.

И в самом деле, на золотом изголовье кровати были отметины от больших, крепких зубов.

Пит уже видел такие отметины на «Клептомане», в тех местах, где Старшой приходил в особое возбуждение. Няня Пит узнал их мгновенно.

Это были жубы Старшого.

* * *

Старшему Механику было тепло и темно, и кто-то рассказывал ему быль-небылицу.

В некотором царстве, в некотором государстве, — рассказывал голос, — жила-была Няня, и какая же хорошая у нее была работа — с детьми, на красивой яхте плавать по синим морям-океанам, работы почти никакой. Но однажды злые родители завели яхту в пустынную бухту, высадили там Няню и уплыли. Конечно, не прошло и часа, как умная Няня захватила власть и силой своей праведной руки перестроила жизнь в этой вонючей стране. Но ту трагическую минуту, когда ее высадили на берег, она помнила — и помнила, что это было Преступление. А за Преступление всегда должно быть Наказание; такова ужасная воля Судьбы. И вот из многих уголков и закоулков Земли она вызвала Самых Лучших В Мире Нянь. И, пользуясь нечеловеческими силами, которые развились у нее в часы досуга, она призвала с далекого острова того, кто всегда вызывал у нее улыбку. И теперь ее маленький Принц, который с годами дорос до Старшего Механика, прибыл сюда! Как же им будет весело! Сколько смеха будет! И с этих пор они Заживут Счастливо. И что самое приятное, она сделает Принца Королем! А теперь, Ваше Королевское Высочество, будьте добры отдать мне клюююююч от яхты.

— НЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕТ! — закричал Старший Механик, схватившись за ключ, который висел у него на цепочке под халатом, и перекатился на живот, чтобы никто его не отнял.

— Со временем, Ваше Озорное Королевское Высочество. Со вреееееменем.

6

Сесил, Денис и Ариадна Доллар, дети Министра Финансов, съели по крутому яйцу и подгорелому тосту. После чего их заперли в детской Каса дель Бабло, официальной резиденции Министра, дабы они Играли Тихо, пока Няня гладит.

Играть Тихо было не так уж интересно. Детская была большая и голая. В ней стояли деревянная лошадка, кукольный домик и телевизор. На стене, как у всех, висел портрет Няни с глупым розовым лицом и голубыми глазами, взгляд которых следовал за тобой по всей комнате. На этом портрете Няню украшал коричневый котелок. Под портретом имелось уведомление: ЧТЕНИЕ ОПАСНО — ОНО ПОМОГАЕТ ВАМ ДУМАТЬ САМОСТОЯТЕЛЬНО. Книг, понятно, не было. Лошадка для Сесила, Дениса и Ариадны была мала, кукольный домик скучен, а по телевизору в Нянягуа не показывали ничего, кроме фильмов, которые объясняли, что всё самое интересное — например, мороженое, езда верхом, катание на лодке или сварка — либо вредно, либо опасно.

Итак, поскольку Играть Тихо было неинтересно, а больше заняться было нечем, дети Доллары начали склочничать. Склока переросла в драку. Злобным кряхтящим клубком они катались по полу, как вдруг дверь их комнаты распахнулась.

Денис живо вытащил свои очки из правой ноздри Ариадны, Ариадна вытащила свой гребешок из ноги Сесила, а Сесил вытащил линейку из уха Дениса. После чего все трое встали по стойке «смирно» с таким видом, словно их разгоряченные красные лица так и должны выглядеть во время Тихих Игр.

Голос в дверях произнес:

— Это они.

Голос принадлежал Эль Гусано, известного детям Долларам под именем Джои Банано.

Дети Доллары разинули рты. В прежние времена Джои Банано частенько заходил к ним поиграть, и они радовались, потому что он был веселый парень и хороший сварщик. Потом Джои Банано Пропал. Слово «Пропал» имело в Нянягуа Особый Смысл. Каков этот Особый Смысл, никто толком не объяснял, но любой ребенок в Нянягуа знал: он такой Особый, что лучше даже не выяснять, какой именно.

— Весьма вам признательна, — сказал другой человек в дверях. Этот другой человек в дверях был Няней, маленькой и решительной, с ослепительно зелеными глазами, безупречным лаком на ногтях и яростной россыпью веснушек на носу. Ариадну она сразу очаровала, а у Дениса и Сесила возникло Покровительственное Чувство — им как-то вдруг захотелось защитить Няню от всяческих Жизненных Бурь. Желание довольно дикое, учитывая, что обычно проделывают с тобой Няни.

— Привет, привет, — бодро воскликнула маленькая Няня. — Где ваша Няня?

— Няня Ладан? Гладит, — сказал Денис.

— В гладильне. Вон там. — Сесил показал пальцем.

— Великолепно, — сказала Няня (а это, конечно, была Маргаритка). — А скажите-ка мне, дорогие, у вас есть прыгалка?

— А то, — хмуро ответила Ариадна. — Терпеть не могу прыгалку. Девчачья забава.

— Справедливо, — сказала Маргаритка. — Но прыгалка иногда может быть очень полезна. Дайте ее мне.

Пятью минутами позже дверь гладильни была бесшумно, но крепко привязана к ручке двери напротив.

— Отличный морской узел! — с восхищением воскликнул Денис.

— Мне доводилось жить на кораблях, — скромно призналась Маргаритка. — Ну, хорошо. Теперь нам надо заняться работой. В какой части дома хранятся драгоценные камни и ложки?

— Сюда! — закричали маленькие Доллары, прыгая и хлопая в ладоши, хотя сами не понимали почему. И все направились туда, в великолепные покои Каса дель Бабло.

— Кстати, — сказала Маргаритка, когда они шли по бесконечным коридорам, — у вас недавно, случаем, не было гостей?

— Да! — воскликнул Денис.

— И громадный! — воскликнул Сесил. — Он приезжал на чай!

— Иди посмотри! — воскликнула Ариадна.

Дети, с ходу привязавшиеся к Маргаритке, потащили ее по коридору в пышную гостиную, богато отделанную в синих и золотых тонах.

— Посмотри на кофейный столик! — закричали они.

На столике были отметины от больших, крепких зубов.

Маргаритка уже видела такие отметины на «Клептомане», в тех местах, где Старшой приходил в особое возбуждение. Маргаритка узнала их мгновенно.

Это были жубы Старшого.

Шубы Старжого.

В общем, вы меня поняли.

* * *

Няня Ладан подразделяла человечество на людей, которые подразделяют человечество на две категории людей, и на людей очень, очень глупых. Еще Няня Ладан подразделяла человечество на Значительных Нянь и Незначительных Нянь. Себя Няня Ладан считала Незначительной Няней. Кроме того, она подразделяла человечество на Опрятных Нянь и Приятных Нянь. Себя она считала Опрятной Няней. Ботинки ее сверкали, фартук хрустел от крахмала, котелок сидел идеально ровно над аккуратно расчесанными бровями. Детей Няня Ладан подразделяла на Хороших Детей и Плохих Детей. До ее появления дети мистера Доллара, финансового Гения Нянягуа, были Плохими Детьми, любителями верховой езды и сварки. Няня Ладан положила этому конец. Теперь они были Хорошими Детьми — по крайней мере, здесь, в гладильне, в детском крыле Каса дель Бабло, официальной резиденции Министра и Мадам Доллар, их не было слышно.