- Ну не сама же я потащу! Не видишь, что ль, хромаю! - Травница посмотрела на меня своими яркими зелеными глазами, как у молодой девицы, и резко отвернулась.

- Травница... - тихо обратилась я к ней. - А сколько вам лет?

- Лучше спроси, сколько зим! - ускользнула она от ответа, как змея. - И то не отвечу, лишь скажу, сколько полных лун.

- Сколько? - ухватилась я за возможность узнать побольше о загадочной женщине.

- Восемьсот сорок одна луна миновала с моего рождения! А теперь считай сама!

Я чуть не споткнулась, когда посчитала про себя. В месяце примерно две луны, в году их около двадцати четырех. Значит, Травнице всего лишь тридцать пять лет! Да быть такого не может!

- Что? Посчитала? - Травница обернулась.

- Да. Но.

- А теперь умножь надвое! И раздели на полтора! - сипло хохотнула она.

Я подошла ближе, и она протянула ко мне свою скрюченную руку. Я невольно отпрянула назад, чем вызвала понимающий взгляд. А потом она протянула другую руку, кожа которой была гладкой, словно у молодой девчонки.

- А вот от этой не шугаешься! - громко хмыкнув, заметила Травница. Развернулась, покачнувшись, и велела: - Пошли, мне нужно успеть вырезать сердце обелиски!

Мост зашатался под моими ногами. Или это ноги подкосились от новостей?

Травница хочет погубить обелиску!

- Не хочешь отдавать? - Травница хитро прищурилась, морщинки паутиной окутали лицо.

- Твое сердце тоже подойдет!

Вупи, что летал неподалеку, затаился. Знал, проказник, когда лучше отсидеться в кустах!

- То-то же! Раз свое не отдашь, ее заберу, - проворчала Травница и побрела дальше.

Я приподняла край пледа и посмотрела на бедняжку. Такая красавица! Такая юркая душа леса, и погибнет?!

- Я могу заменить эту птицу на другую? - я подумала о глупышках-трепышах, что были пташками мелкими, но жутко агрессивными и докучливыми. Лучше их десяток отдам, чем одну великолепную обелиску!

- Твоего чиграша могу взять! Вон того, что затаился на крыше! - Травница показала скрюченной рукой на дом, мимо которого мы проходили. В водостоке зашуршали листья-Вупи перепугался не на шутку!

- Не отдам! - категорично отрезала я.

- Тогда и рот на замок! - заключила Травница, и до ее домика мы шли в полнейшем молчании.

Я ломала голову, как бы мне спасти лиловую птаху, но в голову не пришло ничего лучше, чем просто открыть клетку и позволить обелиске упорхнуть. Почему-то казалось, что без нее этот лес не будет прежним.

Я просунула руку под плед, тихо открыла дверцу, словно та отворилась случайно по дороге. На пороге дома Травницы сняла плед и посмотрела на обелиску. Она спала!

О, нет! Только не это! Просыпайся же! Просыпайся!

- Она не проснется, - хмуро взглянула на меня Травница. - Ни сейчас, ни потом. Никогда.

- Но почему? С ней же все было хорошо!

- Потому что пришел ее срок, Пернатая! Я всегда появляюсь вовремя! Давай ее быстрее, пока теплая!

Я так и застыла на пороге, пока Травница сама не подошла и не вырвала клетку из рук. Загробастала птицу своей «молодой» рукой и положила на разделочную доску из черного, как смоль, дерева.

- Подождите! - я подлетела к Травнице.

- Хочешь убедиться сама? Не веришь мне? - чавкнула совсем по-старушечьи женщина. -Ну давай!

Травница отступила на шаг, давая мне посмотреть на обелиску. Я дотронулась до лилового оперения и почувствовала, как тепло покидает тело маленькой птахи. По щеке прокатилась слеза.

- Плачешь? Ну-ну, поплачь, полезно! - Цокнула языком старушка, а потом занесла маленький топор и отрубила голову обелиске прямо на моих глазах.

- Не-е-е-ет! - я закрыла лицо руками, но поздно. Перед глазами стояла ужасная картина, от которой моя душа сжалась в клубок и отказывалась верить в случившееся.

Я выбежала из дома Травницы и понеслась, не видя дороги из -за застилающих глаза слез.

Как оказалась у реки - не знаю. Наверное, потому что она всегда успокаивала меня, унося печали. И я разрыдалась во весь голос, уже не сдерживая себя.

- Не плачь, Пернатая! - этот голос я ожидала услышать меньше всего. Дерек!

От неожиданности вскочила на ноги, но поскользнулась на скользком камне, и полетела в реку. Зажмурилась, готовая встретиться с бодрящей водой, но зависла над поверхностью, коснувшись речного потока только носом. Чужак поймал меня за пояс штанов, потянул за топ и, вот так вытащил на берег, не дав мне замочить ничего, кроме рук и кончика носа.

А вот сам герой был по колено мокрым...

- С.. спасибо. - я перевернулась из лежачего положения, пересела с гальки на траву и подняла взгляд на мужчину: - Что ты тут делаешь? Тебе же нельзя выходить из дома до обряда принятия!

Я уж молчу о том, что Зубастый, пока на торговце стоит клеймо «чужак», с удовольствием его убьет. А вот после сегодняшней церемонии Дерек станет своим, и тогда Зубастому такое с рук не сойдет - его будет ждать казнь!

Торговец осмотрелся по сторонам и пожал плечами:

- Тут никого.

- Да, но если тебя кто-нибудь увидит. - мне не хотелось говорить вслух, что до Зубастого все долетит очень быстро.

- Я был осторожен, - чужак сел рядом со мной и положил руки на согнутые в коленях ноги.

- Почему ты вышел? Захотел прогуляться? - подозрительность к чужакам, признаться, у нас в крови. Я поймала себя на том, что думаю, уж не на разведку ли ходил Дерек.

- Я услышал, как ты говоришь с птицей. А потом увидел старуху, твоего перепуганного воробья и подумал, что ты можешь оказаться в беде.

- Вупи не воробей!

- А кто? Похож, - пожал плечами чужак, смотря на меня своими невероятными лазурными глазами. Ни у кого в клане таких не было, а теперь появится один ясноглазый человек. Интересно, какое имя даст ему отец?

Вдруг подумалось, что если торговец осядет в клане, то найдет себе жену, пойдут дети, и хоть у одного у ребенка, возможно, будут такие же яркие небесные глаза, как у папы.

Хлюп-хлюп-хлюп! - камешек, запущенный Дереком, лягушкой запрыгал по реке и разогнал мои глупые мысли.

- Тебе нужно возвращаться! - я собралась встать, но чужак остановил, положив руку на мою коленку.

Так горячо сразу стало! Так остро!

Я дернулась в сторону и настороженно застыла.

- Ты поблагодарила меня, Пернатая, а я не успел. Если бы не ты, я бы не выжил. Не знаю, что за чудотворную воду ты мне дала и что за мазь положила, но только благодаря им я выбрался с того света.