О деньгах он вспомнил только к концу суток.

Прошел в комнату матери и, стараясь не шуметь, как если бы опасался ее разбудить, открыл шкаф. Дверца пронзительно скрипнула, и Стас невольно вздрогнул. Среди многих аккуратно разложенных вещей нашел на самой верхней полке большой пакет. В нем лежало лежало нижнее белье, платье, пара полотенец, туфли. В носок одной из туфель был засунут плотный бумажный сверток. На свертке шариковой ручкой купными буквами было написано: «Деньги на похороны».

Стас развернул сверток и пересчитал деньги. В нем разными купюрами лежали сто двадцать тысяч рублей. В большом пакете отдельно лежал еще один пакет. Не такой большой. Когда Стас заглянул в него, там тоже оказались деньги. Много. Пять пачек пятитысячными купюрами и пять пачек тысячных купюр. То есть ровно три миллиона рублей. Стас знал, что отец, которого он не помнил, поскольку тот бросил мать еще беременной, выплачивал на него алименты. Скорее всего, деньги эти были те самые алименты за все восемнадцать лет. Мать до последних своих дней держала деньги в сбербанке, но, чувствуя скорую кончину, сняла их, чтобы у Стаса не было трудностей с их получением. Кажется, она продумала все, чтобы в связи со своим уходом причинить сыну как можно меньше неудобств…

По Интернету Стас выбрал ритуальную службу, что была поближе к дому. Позвонил, рассказал в нескольких предложениях суть дела и скоро к нему пришел агент службы, с которым Стас заключил договор. После чего работники службы взяли на себя оформление всех сопутствующих бумаг и стали готовить умершую к погребению.

На третий день мать похоронили. Единственного человека, который его любил, не стало. Было тяжело, мир сделался враждебным. В институте на Стаса никто не обращал внимания. Его личное горе прошло незамеченным для всех.

Стас кое-как доучился первый семестр, а потом просто перестал ходить в институт. Когда его отчислили, то он об этом совершенно не жалел. Наоборот, он почувствовал невероятное облегчение.

Несколько последующих лет он жил постно, безо всякой цели: никого не любил, ни с кем не встречался. Если однажды он не встанет с постели, то его исчезновения даже никто не заметит. В какой-то момент Стасу пришла мысль о том, что следует что-то предпринять, для того чтобы запомниться. После многочасового лазания по Интернету в его голову пришла любопытная идея. Такая, что если он ее сумеет реализовать, то заставит заговорить о себе весь мир…

Девушка была проституткой. В обычной жизни ее звали Тамарой Зыряновой. А вот на работе она имела броский псевдоним – Злата.

Родом Тамара была из Донецка. Переехала в Россию три года назад вместе со своей лучшей подругой Катюшкой, в то самое время, когда на Украине началась большая заваруха. В какой город именно ехать, вопросов не возникало, – разумеется, в Москву! С ее-то большими возможностями. Ведь не в Торжок же какой-нибудь. А работу там можно найти всегда, даже неважно кем, – пусть упаковщицей, продавцом, кассиром, уборщицей, дворником. С жильем там тоже не проблема. Вот сколько домов понастроили! Такой жилплощади на половину России хватит.

Сначала устроилась упаковщицей на склад с товарами народного потребления у станции метро «Площадь Ильича». Обещали пятьдесят тысяч. Дали только тридцать две. Сказали, что это временно. Мол, месяца через три, когда получишь соответствующие навыки и классификацию, тогда повысим и зарплату. Поначалу показалось, что тридцать две тысячи совсем даже неплохо! Для Торжка или города Горбатов получать такие деньги в месяц и правда хорошо. Но что такое тридцать тысяч в Москве, если только перекусить в какой-нибудь кафешке встанет тысячи в полторы! А если сделать простенькую прическу с укладкой в совсем недорогом салоне на окраине города, так это обойдется в целых две штуки. А с макияжем так и все три! А о прочих бытовых услугах даже заикаться не стоит.

Прошло три месяца, затем миновало полгода. Зарплату повышать никто не собирался.

Тамара завела разговор с начальством, с представительной оплывающей дамой лет сорока пяти.

– Вы говорили, что повысите мне заплату через три месяца, а уже прошло более чем полгода, а никакого повышения нет.

– Что, не нравится? – сказало начальство. – Тогда вали обратно, откуда приехала.

Такое заявление не стало для Тамары неожиданностью, нечто подобное она ожидала услышать. Ведь в России нынче так заведено: не обманешь – значит, жизнь прошла впустую. Но все же было обидно. Да и не для того она приехала в Москву, чтобы прозябать на каком-то складе, затем отправляться в переполненную общагу, ужинать позавчерашними макаронами, ложиться спать в десятом часу вечера. А завтра все по новой…

Весной две тысячи семнадцатого года жизнь ее резко изменилась. Она приняла предложение Катюшки снимать на двоих двухкомнатную квартирку в центре, уйти с работы и начать новую жизнь в качестве кол-герл, то есть девицы вольного поведения. Катюшка давно занималась этим ремеслом, практически с самого приезда в Москву, имела немалый опыт, а потому сразу дала Тамаре несколько ценных советов по вопросам обхождения с клиентами: пусть получают удовольствие как можно скорее, чтобы потом не шибко домогались и катились побыстрее восвояси! Именно она посоветовала взять Тамаре сценическое имя Злата. Было в нем нечто романтическое, а потом Тамара имела волосы золотистого оттенка, что очень заводило некоторых клиентов старше сорока.

Поначалу они «работали» на своей съемной квартире, заколачивая весьма неплохие бабки даже для Москвы, потом, обзаведясь постоянными клиентами, в свободное от них время стали обслуживать постояльцев отелей и гостиниц.

Злата облюбовала для себя небольшой отель на Тверской с претензионным названием «Галактика». Обычно ближе к ночи на ее мобильный из отеля поступал звонок, она брала такси и выезжала в отель, проводя в нем несколько часов, а то и всю ночь. Подобный звонок Злата получила и дождливым вечером четырнадцатого июня.

Все было как обычно, она быстро собралась, вызвала такси и в половине десятого вечера уже входила в холл отеля. По-приятельски кивнув консьержу, Злата поднялась на второй этаж и постучалась в двадцать четвертый номер.

Дверь открылась практически сразу. Ее дожидались. На пороге предстал молодой мужчина в синем халате (видно, под цвет галактики). Волосы его были мокрыми. Очевидно, он только что принял душ.

– Входите, – произнес он и отступил, пропуская Злату.

Девушка с улыбкой вошла в номер, весьма довольная тем, что клиентом оказался не сладострастный брюзжащий старикан с отвислым животом, не женатик с двадцатилетним стажем, которому опостылела стареющая жена, а вполне милый молодой человек. Обе эти категории мужчин были ей неприятны. Во-первых, они были жадными; во-вторых, невероятно сладострастными. Нередко, покидая таких клиентов, она была настолько измотана и опустошена, что отказывалась от последующих выгодных предложений в этот день.

– Я всегда беру вперед, – сказала Тамара, посмотрев на двуспальную кровать, на которой ей предстояло одарить постояльца любовными ласками.