Ему бы остановиться, но было уже поздно. Он с силой потянул противника на себя и лицом ударил о свою коленку. Ударил еще, еще...

Мент рухнул на своего напарника, коснувшись рукой лежащего на земле пистолета. Это был вороненый «ТТ», с которым Семен приехал на стрелку...

Макса уже нет. Он забрал с собой Майю и ушел с ней. А Семен оставался в беспамятстве, пока не появились менты. Один из них обыскал его, нашел пистолет, стал заламывать руки за спину, чтобы сцепить их стальными браслетами. И в это время Семен очнулся, вцепился и задушил его. Тут подоспел напарник мента, но досталось и ему...

Наломал Семен дров. И теперь ему нужно было выкручиваться из ситуации. Забрать пистолет и бежать – иного решения и быть не могло... Потом он объяснит все Гурию, тот обратится к большому боссу, и вместе они что-нибудь придумают. Ведь они же должны заботиться о своих бойцах. Тем более что у Семена заслуги перед бригадой... Бежать, бежать...

Он схватил пистолет, через газон бросился к дороге, где можно было поймать машину.

– Стой! Стрелять буду! – послышалось сзади.

И тут же последовал выстрел.

Семен в долгу не остался. Спрятавшись за широкий ствол тополя, выстрелил по сидящему на земле менту... Жаль, не догадался разоружить его.

Мент пузом распластался по земле, на вытянутых руках вынес вперед пистолет и выстрелил. Пуля выщербила кору дерева под носом у Семена.

– Бросай оружие, бросай! – кричал мент.

– Хрен тебе!

Семен высунулся с другой стороны дерева, но, прежде чем выстрелить, обнаружил, что к своему напарнику присоединился «задушенный» мент.

С одной стороны, хорошо, что мент выжил, а значит, не повис на нем трупом. Но с другой – не тот это случай, чтобы радоваться. Теперь против него два ствола. И уголовная статья – вооруженное сопротивление сотрудникам милиции.

– Суки! – в бешенстве заорал Семен.

Он должен был бежать к дороге, но ему мешали менты. Их нужно было хоть на несколько секунд прижать к земле, чтобы успеть нырнуть в кустарник. И он разрядил в них всю обойму. Бросил бесполезный пистолет и побежал.

Ему не кричали вслед. Не угрожали ментовскими карами. Просто выстрелили, и пуля попала ему в голень...

Боли Семен почти не почувствовал. В первый момент ему даже показалось, что одна его нога сильно ударила по другой, отчего он и потерял равновесие... И только когда попытался встать, понял, что нога его не слушается.

– Лежать! Руки за голову!

Сильный удар по затылку обрушил его на землю. И тут же голова взорвалась от боли. Он опять потерял сознание...

* * *

Сколько раз Максим представлял себе этот момент. Майя снимает с себя все, ложится перед ним. Она вся в его власти... Наконец-то свершилось. Только она не легла, а встала спиной к окну так, что казалось, будто контуры ее тела обвиты вуалью из солнечного света. Волосы распущены, сброшены на обнаженную грудь, чтобы прикрыть ее. В глазах чувственная поволока, на губах ласковая, обманчиво-застенчивая улыбка. Одна рука заброшена за голову, другая – заведена за спину...

Только что Максим был похож на вулкан. Твердокаменный конус, раскаленное жерло с кипящей в нем лавой. Казалось, вот-вот начнется извержение... Но магма вдруг остыла, гора скукожилась до размеров жалкого холмика. Зато жарко запылали щеки. Со стыда.

Майя сейчас все поймет. И поднимет его на смех. Ведь сильный мужчина ей нужен не только в жизни вообще, но и в постели. А его слоник вдруг подло загрустил...

Но Майя ничего не сказала. Мягко шагнула к Максиму, нежно коснулась его руки. И с милой улыбкой уложила на постель, сама легла рядом, сочной ягодкой соска коснувшись его груди. Носом зарылась в его волосы, затем языком нежно коснулась мочки уха.

– Какой ты у меня сладкий... – ублаготворенно промурлыкала она.

Пальчики нежно скользнули вниз по шее, рука легла на грудь.

– Какие у тебя мышцы...

Она приподняла левую ногу, внешней стороной бедра накрыла низ его живота.

– Ты весь такой, что мне кричать хочется, – прошептала она. – От счастья. От восторга...

А Максиму хотелось рыдать от обиды. Как она ни старалась, под ее лежащей на нем ногой было мягко.

– Мы же просто будем лежать? – зажмурившись от удовольствия, спросила она.

– Как это просто? – с надеждой посмотрел на нее Максим.

– А зачем нам торопиться? Это мы всегда успеем... Помнишь, как мы целовались в подъезде?

Еще он помнил, как она уходила от него с Семеном. Как жила с ним, в его квартире... Но он лишь крепко обнял Майю, когда ее сладкие губы накрыли его рот по-настоящему страстным поцелуем...

Они всего лишь будут лежать в постели. Голышом. Обниматься, целоваться. Зачем нужен секс, если им и без того хорошо друг с другом? Они оба так думают, и это здорово, что их мысли сходятся...

Максим расслабился в желанных объятиях и очень скоро почувствовал толчковый прилив крови внизу живота. Но Майя как будто бы не замечала этого. А желание росло, крепло. И он уже не мог терпеть...

Он уложил ее на спину, она закрыла глаза, умиленно улыбнулась и подалась ему навстречу.

– Не спеши...

Ее голосок прошелестел робким шепотом, но поднял в нем настоящий ураган. Максим и рад был не спешить, но не было сил хоть как-то унять себя. А огонь внутри был так силен, что вулкан взорвался почти сразу...

Но Майя не обиделась. Просто спросила, с нежностью огладив его плечо:

– Я у тебя первая?

Он мог бы соврать, но не хотелось, чтобы его новая жизнь начиналась с фальши.

– Да.

– Можно и ты будешь у меня первым? Как будто Семена и не было...

– Но ведь он был.

– А ты забудь.

– Забыл.

– И я забуду... Мы не будем говорить о нем и скоро его забудем... Если получится...

– А что, может не получиться?

– Он опасен... Он очень опасен...

Майя вздрогнула, поежилась, насколько могла плотно прижалась к Максиму. Он обнял ее, чтобы она быстрей согрелась.

– Я знаю, он бандит. Но я же с ним справился. И дальше справлюсь, – с тревогой и сомнением сказал он.

– Он меня так просто не отпустит, – мотнула головой Майя.

– Ты боишься?

– Да. Я слабая женщина, и мне страшно... Он не один. За ним целая бандитская бригада... И у него пистолет, и у других...

– Плевать.

– Они убивают.

Максим чувствовал, как немеют его локти, колени. Он попытался крепко сжать правую руку в кулак, но не смог этого сделать – из-за предательской слабости в мышцах. И за Майю было страшно, и за себя.