Элизабет отрывается от блокнота, чтобы снова взглянуть на нее.

— Вам не хотелось бы принять участие, Донна?

Донна барабанит пальцами по столу.

— Окей, предположим, мне хотелось бы участвовать в расследовании убийства…

— Вот именно, давайте предположим. С этого и начнем — и посмотрим, к чему это нас приведет.

— Вы понимаете, как работает отделение полиции, Элизабет? Не могу я взять и попросить, чтобы меня приписали к определенному расследованию.

— Ох, господи, — улыбается Элизабет. — Об этом не беспокойтесь, Донна, это мы всё устроим.

— Вы устроите?

— Думаю, да.

— Как? — спрашивает Донна.

— Ну, способ всегда найдется, верно? Но вам это будет интересно? Если мы устроим?

Донна оглядывается на тяжелую дверь — она плотно закрыта.

— Когда вы могли бы это устроить, Элизабет?

Элизабет бросает взгляд на часы и чуть заметно пожимает плечами.

— Скажем, через час?

— И об этом нашем разговоре никто не узнает?

Элизабет прижимает палец к губам.

— Тогда да, да, пожалуйста. — Донна открыто и честно протягивает к ней раскрытые ладони. — Мне очень, очень хотелось бы ловить убийц.

Элизабет, улыбнувшись, прячет блокнот в карман.

— Вот и здорово! Я так и думала, что правильно разобралась в положении дел.

— А вам это зачем? — спрашивает Донна.

— Незачем, просто услуга новой знакомой. Ну и, может, у нас иногда будет возникать вопрос-другой по ходу расследования. Вы ведь утолите наше любопытство?

— Вы понимаете, что я не вправе разглашать конфиденциальные сведения? Ничего такого обещать не могу.

— Все в рамках служебной этики. — Элизабет осеняет себя крестом. — Слово служительницы божьей.

— Так говорите, через час?

Элизабет смотрит на часы.

— Я бы сказала, около часа. Как доедем.

Донна кивает так, будто все поняла.

— Насчет вашего выступления, Элизабет. Не знаю, меня вы рассчитывали поразить или хвастались перед Джойс, но все это довольно очевидно.

— Очевидно, — снисходительно соглашается Элизабет, — зато верно, дорогая.

— Верно, да не совсем, мисс Марпл. Что скажете, Джойс?

Джойс робко подает голос.

— Ах да. Тот мальчик, Марк, — он гей, Элизабет. Нужно быть слепой, чтобы не заметить.

Донна усмехается.

— Вам повезло с подругой, сестра.

Ей нравится, что Элизабет тоже прячет улыбку.

— Мне, кстати, нужен номер вашего мобильного, Донна, — говорит Элизабет. — Неохота каждый раз, как вы понадобитесь, выдумывать преступление.

Донна выкладывает на стол карточку.

— Надеюсь, это личный номер, а не служебный, — добавляет Элизабет. — Хотелось бы немножко приватности.

Донна, качая головой, смотрит на Элизабет и вздыхает. И подписывает на карточке еще один номер.

— Чудесно, — говорит Элизабет. — Подозреваю, что все вместе мы сумеем выяснить, кто убил Тони Каррана. Не бывает убийств, которые не по уму человеку. Особенно женщине.

Донна встает.

— Мне следовало бы спросить, как вы собираетесь ввести меня в следственную группу, Элизабет? Или лучше не знать?

Элизабет смотрит на часы.

— Не берите в голову. Рон с Ибрагимом наверняка уже обо всем позаботились.

Джойс дожидается, когда Элизабет тоже встанет, после чего снова наклоняется к диктофону.

— Допрос окончен в 12:47.

Старший инспектор отдела расследований Крис Хадсон выводит свой «Форд Фокус» на длинную широкую дорожку к Куперсчейзу. Пробок почти не было, и он надеется скоро закончить.

Поглядывая по сторонам, Крис дивится, зачем здесь столько лам. На стоянке для посетителей нет мест, так что он оставляет «форд» на обочине и выходит под кентское солнышко.

Крис уже бывал в поселках для престарелых, но этот — совсем не то, чего он ожидал. Тут целая деревенька. На лужайке играют в шары, в кулерах охлаждается вино. Одна из играющих — очень пожилая женщина — курит трубку. Крис проходит по вьющейся через идеальный английский парк тропинке между трехэтажными жилыми зданиями. В патио и на балкончиках греются на солнце и сплетничают жильцы. Подружки сидят на лавочках, над кустами гудят пчелы, легкий ветерок вызванивает музыку на кубиках льда. Криса все это страшно бесит. Он создан для дождя и ветра, для поднятого повыше воротника. Если бы он мог, то на лето впадал бы в спячку. Шорты он не надевал с 1987 года.

Крис пересекает парковку для проживающих, минует красный почтовый ящик — как с картинки, что тоже бесит, — и находит здание Вордсворт-корт.

Он нажимает звонок с табличкой «кв. 11, м-р Ибрагим Ариф».

Попав внутрь, он проходит по роскошным коврам коридора, поднимается по роскошным коврам лестницы, стучит в тяжелую дубовую дверь и в конце концов оказывается в квартире сидящим напротив Арифа, а также напротив некоего Рона Ричи.

Рон Ричи? Ну и дела! Когда их представили, Крис просто опешил. Отец человека, которым они занимаются, — это что? Удача? Или что-то более зловещее? Посмотрим, как пойдет игра, заключает Крис. Он уверен, что если связь с делом есть, он ее не упустит.

Хотя и странно, что Красный Рон в конечном счете очутился здесь. Гроза боссов, черный зверь британской автомобильной промышленности, британской стали и прочего британского чего угодно. В Куперсчейзе, среди жимолости и «ауди»? Честно говоря, Крис вряд ли сам его узнал бы. Рон Ричи одет в пижаму — штаны от одного комплекта, верх от другого, куртка нараспашку, зато туфли модельные. Глаза пустые, губа отвисла. Человеческая развалина, и Крис чувствует себя неловко, будто подсматривает за чем-то интимным.

Ибрагим объясняет старшему инспектору Хадсону положение дел.

— Для пожилого человека разговор с представителем полиции — большой стресс. Ни в коем случае не вините в этом себя. Однако потому я и предложил провести беседу здесь.

Крис осторожно кивает, поскольку заученное: «Уверяю вас, мистеру Ричи ничего не грозит, но если он, по вашим словам, обладает информацией, я должен задать ему пару вопросов» — он уже произнес.

Ибрагим обращается к Рону.

— Рон, он только хочет тебя спросить про ту ссору, которую ты видел. Помнишь, мы говорили?

Он снова переводит взгляд на Криса.

— Он стал забывчив. Очень старый человек, старший инспектор. Очень, очень старый.

— Да-да, Ибрагим, — говорит Рон.