— А, это ты, Рей? Хочешь отблагодарить меня за новогодний подарок?

— Слушай, тут творится такое!

— Да ладно, смотри на все проще. Она же тебе платит, а у богатых свои причуды.

— Причуды?! Тут криминалом пахнет!

— Ой, ну это все твои «неадекватные реакции». Пойди выпей чего-нибудь, расслабься. С Новым годом! Мой муж тоже передает тебе привет и желает успехов на новом поприще! Целую! — В трубке завякали короткие гудки.

Человек, которого Рей называл «объектом», а брюнетка в дымчатых очках — боссом, недовольно шепнул своей соседке по столу:

— Слушай, мы все-таки в ресторане, с кем ты без конца треплешься по телефону?

— Надо же поздравить родственников, — невозмутимо улыбнулась брюнетка и заботливо поинтересовалась: — Как ты себя чувствуешь, дорогой? Не стоит ли нам полчасика отдохнуть перед Новым годом? Уже почти десять.

— Полчасика? Всего-то? — «Дорогой» приосанился.

— Вообще-то ты обещал, дорогой, что эту новогоднюю ночь мы будем только вдвоем. А ты уже такой пьяненький. — И ласково потрепала его по щеке.

«Дорогой» разнежился и потерся об ее руку.

— А я ничего не забыл. Я тебе приготовил сюрприз.

— Какой?

— Пошли в номер, увидишь. — Он подмигнул и, с видимым трудом преодолевая земное притяжение, поднялся.

Она тоже встала. Окружающие понимающе заулыбались.

— До встречи в Новом году, босс, — лукаво произнес кто-то.

— Тебе обязательно нужна показуха? — хмыкнула она, когда они уже вышли из зала.

— Ну что ты все преувеличиваешь, киса? Имею я право на личную жизнь?

— Ты мой сладкий! У меня тоже сюрприз для тебя!

И обнаружил отсутствие сладкой парочки. Не дожидаясь лифта, Рей кинулся вверх по лестнице.

Дверь 608 номера оказалась запертой изнутри. Рей насторожился и услышал звуки музыки. Значит, «объект» с брюнеткой уже здесь. А где тогда бесчувственный похититель смокинга? Неужели они развлекаются втроем?

Раздумывая о превратностях сегодняшнего дня, Рей вернулся к лифту по абсолютно пустому коридору и спустился вниз вместе с какой-то шумной компанией. В фойе Цезарь все так же сосредоточенно занимался переходом итальянской реки, чем в некоторой степени Рея успокоил.

В зале ресторана оркестр играл блюз, публика танцевала. Потом оркестр замолчал, публика пошла к своим столикам, а на сцену снова повыскакивали представители местного табора.

А не навестить ли мне родственниц? — подумал Рей и уже знакомым путем направился за кулисы, снова удивившись пустоте, нахлынувшей на него после многолюдья ресторана. Вдруг из-за угла вылетела шкафная девочка, такая же красная, как ее одежда, и с криком: «Дяденька сыщик!» — чуть не сбила его с ног. Схватила Рея за рукав и возбужденно потащила за собой, бестолково объясняя, что ее тетке грозят неминуемые беды.

— Этот кабан тетку Фелис в заложники! С пушкой!

— Кто с пушкой?

— Ну мордатый, он еще на сцене денег кидал, а сейчас там, такой, с пушкой!

Рей с трудом понял, что обладатель множества колец, восхищавшийся игрой скрипачки, во время перерыва, когда в зале начались танцы, а артистки шоу отдыхали в гримерке, заявился к ним и со слезами на глазах стал умолять тетку «слабать ту, со слезой». Потом танцовщиц вызвали на сцену, а кабан не выпустил тетку из номера, вытащил оружие и приказал ей играть. Перепуганная тетя Фелис послушно заиграла, а племянница кинулась за помощью и на свое счастье встретила дяденьку-сыщика.

Из женской гримерки слышалась скрипка и какие-то стоны. Рей осторожно заглянул в неплотно прикрытую дверь.

Абсолютно зеленая от страха тетя девочки играла на скрипке, а на гримерном столике, раскинув ноги, сидел мордатый властелин колец и, заливаясь слезами, в такт размахивал пистолетом…

— Ты бы лучше не смотрела. — Рей почувствовал, как девчонка из-под его руки тоже заглядывает внутрь.

— Что я, пушек никогда? — фыркнула она.

Внезапно Фелис перестала играть; мордатый прицелился, заорал:

— Лабай, стерва! — добавив непечатного текста, и погрозил пистолетом кому-то невидимому, кто еще был в гримерке.

Она снова заиграла, а эстет, опустив оружие, вновь вдохновенно зарыдал.

— Беги, девочка, вызывай «скорую», похоже, у клиента начинается делириум тременс, — прошептал Рей.

— Чего?

— Белая горячка. Дуй давай!

А сам, осторожно открыв дверь, сказал мордатому, как старому знакомому:

— Классный музончик! — И скрипачке: — Играй-играй, мы с братком послушаем. — Рей стал медленно приближаться к эстету.

Браток уставился на Рея невидящими глазами, но, вероятно, где-то на периферии его поехавших мозгов сработало, что ему уже однажды сладко плакалось на этой голубой жилетке. Он с шумом всхлипнул и, горько пробубнив:

— Браток, браток, ты все понимаешь! — попытался ударить себя в грудь, но закачался, выронил пистолет и сам чуть не рухнул на пол.

Рей вовремя подхватил эту тушу, тут же залившуюся в три ручья на вожделенной жилетке.

— Фелис, играй! — одними губами произнес Рей и, отпихнув пистолет под столик, поволок мордатого к выходу.

Браток камнем висел на нем и повторял, всхлипывая:

— Ты же все сечешь, браток, ты все рубишь, а они лезут. Лезут и лезут! Как они меня, как они…

В коридоре на помощь Рею подоспели два дюжих молодца, приведенные совершенно пунцовой девочкой. Они ловко подхватили окончательно расстроившегося ценителя музыки, а Рей с девочкой вернулся к трясущейся Фелис.

— Ну все… все в порядке, — как можно спокойнее произнес Рей. — Ну любит браток музыку, вот такой браток. — И теперь его голубую жилетку заливали уже женские слезы.

Цыпа, присев на корточки, гладила тетку по коленям и тоже тихонечко успокаивала. Случайно ее взгляд упал под гримерный столик. Там лежал пистолет кабана, про который все остальные почему-то позабыли.

— Вот, это тебе, — сказал «объект», показывая на несколько уменьшенный вариант букета в корзине. — И ужин на столе.

— Мы что, худеем? — улыбнулась брюнетка, весело глядя на одинокую бутылку шампанского в ведерке со льдом и огромную коробку конфет в виде рояля, предусмотрительно забытые Валетом на столике.

— Чего это они принесли? Я все как надо заказывал, — обиделся «объект». — Я сейчас им позвоню.