– Право, не стыдитесь, – просил ее Петр. – Слезы – это не срам, это спасение. Я и сам иногда позволяю себе эту маленькую слабость, в дни особого уныния. Только пускай это останется между нами. Но если здоровый муж не стыдится своих слез, то чего стыдиться Вам, беззащитной девушке?

И ведь он был прав. Марта действительно была беззащитна. Именно поэтому она была сейчас здесь, подле него, в это позднее ночное время – потому что никто не защитил ее от того, на что она должна была пойти. Глядя на Петра, Марта не могла поверить – неужели этот сильный и жестокий правитель мог позволять себе моменты слабости? Но он был так убедителен, что Марта и не заметила, как все ее лицо залилось слезами. И с удивлением для себя она обнаружила, что они действительно принесли ей некое облегчение.

– Пускай это останется между нами, – сказала Марта, утирая слезы.

– Пускай, – улыбнулся Петр.

Марта смотрела в его глаза, наполненные грустью, и не могла понять, почему он так откровенничает с ней. Неужели не было у него кого получше для роли слушательницы?

– Как здоровье Вашей многоуважаемой супруги? – осмелилась поинтересоваться она.

– Моя супруга Евдокия в прекрасном здравии, – тяжело вздохнув, отвечал Петр. – Более того, я сегодня получил от нее известие о том, что она при надежде. А так же что она скучает по мне и хочет как можно скорей свидеться со мною.

– А Вы что ж, не скучаете?

– А я не скучаю, – ответил царь. – Моя жена мной нелюбима. Жениться на ней я был должен по политическим соображениям. Однако же любовь свою я так и не встретил. Пока что… – Петр пристально посмотрел на Марту.

Марте стало не по себе под этим взглядом. Неужто государь воспылал к ней нежными чувствами? Не могло такого быть, ей показалось. Петр продолжал:

– Но жалость я испытываю к ней, человеческую жалость. Не повинна она в том, что немила мне. И оттого еще больше моя жалость, что во мне она души не чает. Но ведь сердцу не прикажешь? – он снова посмотрел на Марту. Марта молчала.

– Меж тем хватит обо мне. Вернемся к Вам, – предложил царь. – Мне известно, что в возрасте семнадцати лет Вы были выданы замуж.

– Вам верно известно, моим мужем был шведский драгун Иоганн Крузе.

– И что же случилось с ним? – спросил Петр.

– Право, я думаю, это Вам тоже известно, – отвечала Марта.

– А вы сообразительны. Я не привык к обществу дам, способных похвастаться своими умственными способностями, – усмехнулся государь. – Будем говорить по-другому. Стало быть, нам известно, что муж покинул Вас, дабы встать на защиту крепости Мариенбург и не вернулся к Вам более. Вы сильно переживали утрату?

– Я была замужем за Иоганном всего второй день, когда это случилось… – растерянно отвечала Марта, не понимающая, к чему должен привести этот вопрос. Но Петр не дал ей закончить:

– Вы любили его? – спешно прервал он ее, пристально глядя в ее глаза.

– Я не знаю, что Вам ответить на этот вопрос, – честно призналась она.

Петр удивился:

– Но этого невозможно не знать! Вы могли либо любить его, либо не любить.

– Мне неизвестно, что за чувство есть любовь и в каком месте его можно почувствовать. Если любовь – это чувство долга, привязанность, уважение, то тогда да, я любила своего мужа. Так же, как любила пастора Эрнста Глюка, своих родителей и тетушку, заботящуюся обо мне, – заключила Марта.

– Значит, с любовью Вы незнакомы, – улыбнулся Петр.

– Отчего же? – удивилась Марта.

– Оттого, что если бы Вам посчастливилось с нею познакомиться, Вы бы ни с чем и никогда больше не смогли ее спутать. Любовь – это великое чувство, которое овладевает всем телом человека и всей душой его. Оно наделяет человека новыми привычками, которых у него не было доселе, открывает в нем много новых сторон и ощущений. Весь организм начинает жить по-другому и ведет себя очень дивно в присутствии объекта своих чувств. Скажите, испытывали ли Вы когда-либо головокружение?

– Только от жары.

– Быть может, лишались чувств?

– Только от хвори.

– Казалось ли Вам когда-либо, что Ваше сердце сейчас выскочит из груди?

Марта замешкалась с ответом. Она поймала себя на мысли, что именно это она сейчас чувствует в своей груди. Но, не желая подавать вид, ответила:

– Нет.

– Вот отчего Вы незнакомы с любовью, – подытожил государь.

– Но, быть может, я просто не распознала эти странные знаки, когда это со мной приключилось? – продолжала возражать Марта.

– Совершенно исключено, – не уступал Петр, придвигаясь ближе к Марте. – Когда Вы полюбите, то вот здесь, – он прикоснулся к ней в области груди, – Вы почувствуете тепло, а сердечко Ваше забьется, словно у маленькой пташки.

Этот жест государя не насторожил Марту, ей было приятно его прикосновение. Она поняла, что доверилась ему, и что он не позволит себе лишнего. А может быть, она просто уже не противилась этому лишнему.

Между тем Петр поспешил отвести свою руку, заметив:

– Однако же, право, с таким сердцебиением, как у Вас, госпожа, и правда, можно не заметить, где у Вас любовь, а где – обычный будний день.

Марта смущенно улыбнулась.

– Откуда Вам столько известно о любви, если Вы никогда ее не испытывали? – язвительно поинтересовалась Марта.

– Я хорошо образован, госпожа, а книги о ней пишут неустанно, – не растерялся Петр. – Хотя, должен признать, до сегодняшнего дня я не был склонен верить им, но теперь понимаю, что ошибался…

Марта сидела в кресле, завороженная его словами. Как же сладко он говорил о великом неведомом ей чувстве, которое она очень хотела испытать. И ей казалось, что она уже его чувствует. Но, возможно, ей просто очень хотелось этого.

– Я не буду Вас боле утруждать расспросами о Вашей жизни. О том, как Вы попали к Шереметеву, а затем к Меньшикову, мне тоже известно, – произнес Петр.

Неожиданно для себя Марта смутилась, хотя никогда прежде не стыдилась она своей судьбы и не считала ее постыдной.

– Но извольте ответить мне на один вопрос, молю, – продолжал он. – Вам хорошо подле Меньшикова? Вы счастливы с ним?

– Вполне… – растерянно ответила Марта. Она никогда не испытывала никаких чувств к Меньшикову, и жизнь ее счастливой вряд ли можно было назвать. Но она так привыкла никому не жаловаться на свою нескладную судьбу, что и теперь не хотела этого делать. Кроме того, ей показалось, что этот вопрос прозвучал неспроста, и она не знала, какие последствия он может иметь. Что если государь захочет передать ее кому-то другому? Нет, с нее было достаточно.

– Что ж, если так… – Петр снова уставился в камин и замолчал. – Тогда не смею Вас больше задерживать, – заключил он через время. – Вы можете ступать в свои покои. Я благодарен Вам за время, так щедро подаренное Вами мне этим холодным вечером. Завтра на рассвете я покину Вашу уютную обитель.