Вместе с полковником Шумаковым на разбор проблемы приехали четверо старших следователей, включая Елену Петелину. Ассистент вице-губернатора, крепко сбитая женщина в очках, похожая на школьного директора, мельком оценила следственную группу, безошибочно определила главного — Шумакова, и кивнула:

— Пройдемте за мной. — Спустя несколько шагов она кинула через плечо: — Касается всех.

Вслед за уверенным цоканьем каблуков по фигурному паркету четверо мужчин сурового вида и дама в легкомысленном платье прошлепали в комнату для совещаний.

— Располагайтесь. Анатолий Максимович сейчас будет. — Ассистент указала на длинный полированный стол в центре комнаты.

Пока Петелина разглядывала одинаковые по размеру портреты президента и премьера, на которых главные лица страны выглядели моложе своих лет, как в комнату тяжелой походкой вошел вице-губернатор Бельский. Недовольный взгляд шестидесятилетнего мужчины с загорелыми залысинами пристукнул каждого из собравшихся, как молоток шляпку гвоздя.

— Садитесь. — Бельский жестом пресек порыв некоторых офицеров встать.

Вице-губернатор занял место во главе стола под портретами руководителей государства, включил свой смартфон, поморщился от увиденной картинки, брезгливо продемонстрировал всем сайт Sud Naroda и шлепнул телефон на стол дисплеем вниз.

— Вы знаете, почему я вас вызвал, — заявил он и исподлобья посмотрел на Шумакова: — Поэтому без предисловий — доложите, что уже сделано?

Шумаков откашлялся в кулак и раскрыл тонкую папку из нескольких страниц.

— Мы установили личность закованного человека — это Панин Борис Игоревич. Ранее осужден за педофилию на четырнадцать лет, вышел по УДО два месяца назад. Проживает вместе с матерью в Митино, работает в кафе-пекарне «7 пирогов» в Красногорске. Сегодня около семи утра он должен был открыть пекарню и начать выпекать пирожки.

— Пирожки, — отчего-то повторил Бельский, барабаня пальцами по телефону.

— По нашим данным Панин приехал к месту работы вовремя, рядом найден его автомобиль «шкода», но дверь пекарни не успел открыть. Видимо, в этот момент его и похитили.

— Похитили, — эхом отозвался Бельский, продолжая нервно стучать пальцами.

— Мы опросили жильцов дома, чьи окна выходят на служебный вход пекарни — никто ничего не видел. Панин исчез, его мобильный телефон был обнаружен в запертой пекарне. А в девять тридцать утра началась известная вам трансляция.

— Трансляция, — снова повторил Бельский и взорвался: — Вы думаете, мне интересны рассказы про пирожки? Я требую прекратить безобразие!

— Какое безобразие? — хладнокровно переспросил Шумаков.

— Вот эту вашу трансляцию! — чиновник потряс телефоном.

— Это не наша трансляция, а преступника, который похитил Панина и планирует с ним расправиться.

— Да мне наплевать на пекаря с пирожками! Вы что, действительно не понимаете, что происходит?

— Похищение человека с угрозой применения насилия, — ответил Шумаков.

— Самосуд — вот как это называется! — воскликнул губернатор и тут же понизил голос, словно собирался поделиться государственной тайной: — Недавно в сибирском поселке из-за паршивого педофила толпы народа вышли на улицы и буквально свергли главу города. Главу города, вы понимаете? И это не первый случай народной анархии. А если у нас здесь такое повторится? Мы не в сибирской тайге, а на глазах у Европы. И так имидж ни к черту, а если еще самосуд?

Бельский сдвинул брови и уперся огненным взором в Шумакова. Петелина поняла, чего боится чиновник, и пришла на выручку полковнику:

— Простите. Самосуд вершит неуправляемая толпа, а в данном случае имеет место цивилизованное голосование.

— Голосование, — с отвращением прошипел вице-губернатор и перевел взгляд на выбивающуюся из общего серого ряда ярко одетую женщину. — Вы кто такая?

— Старший следователь майор юстиции Петелина.

— И что же вы делаете?

— Участвую в расследовании. Ищу преступника, — казенным языком ответила Елена.

— Не тем занимаетесь! — вскипел чиновник. — Сначала заблокируйте провокационную трансляцию, а потом уже ищите кого хотите! Всем ясно?

Бельский обвел взглядом притихших мужчин. Однако Петелина не собиралась молчать. Что ей терять, она в отпуске.

— Быстро заблокировать сайт не получится. Для этого нужно решение суда.

— Суда? Вы издеваетесь? У вас под носом незаконный Суд Народа объявился, а вы в бумажной волоките погрязли! Вбейте в свою башку главное. — Чиновник для наглядности постучал себе по лбу. — Ни в коем случае нельзя допустить, чтобы народ судил и карал. Это прерогатива власти! И если власть в моем лице требует закрыть вредоносный сайт, значит, закрыть и точка! И сделать это немедленно!

— Это трудно осуществить технически, — заметил один из следователей. — Каждый провайдер должен принять комплекс мер по блокировке сайта. Провайдеров много, они нерасторопны. Но даже это не панацея, в сети существуют контрмеры…

— Не пудрите мне мозги! — замахал руками Бельский. — Это ваши проблемы. Пока мы здесь сидим, народ решает за нас, кого казнить, кого миловать. А если они войдут во вкус и займутся решением других проблем? Без нас с вами. Это недопустимо! Сайт Sud Naroda — это заговор против власти!

Чиновник потряс дорогим телефоном и, наверняка, разбил бы его без сожаления, если бы ненавистная трансляция исчезла сразу у всех.

— Пресеките провокацию, задержите врагов, а мы уж их покараем. Чтобы впредь никакого Суда Народа! Это понятно?

— Так точно, — понуро ответил Шумаков.

— Тогда за работу! Все остальные дела по боку! Занимайтесь только этим делом особой государственным важности. Отчитываться мне лично на постоянной основе.

В коридоре Петелина нагнала Шумакова. Ее распирало негодование.

— Геннадий Александрович, вы не заметили, Бельский не заикнулся про узника, будто и не существует человека, закованного в цепи.

— Он ясно выразился, что ему плевать на всяких там пекарей. А ты к чему клонишь?

— Кого мы должны спасать? Того, кто в клетке, или вот этих в мягких кабинетах? — сделала жест рукой следователь.

Они шли по ковровой дорожке среди высоких дверей с позолоченными табличками.

— Слушай, Петелина, заканчивай с демагогией. Давай по делу. Где твой хваленый Головастик? Я тебе разрешил привлекать любого сотрудника.

Эксперт-криминалист Михаил Устинов по прозвищу Головастик был известен своим умением применять нестандартные подходы к загадкам следствия. Он хорошо разбирался в технических новинках и часто их использовал для раскрытия преступлений. Еще утром Петелина разослала своим сотрудникам ссылку на сайт Sud Naroda с пояснением: «Мы в деле. Срочно подключаемся». И получила подтверждение, что ребята рады работать с ней.