— Да, конечно. Что касается времени похищения Панина и расстояния до возможного места его заточения. Мой эксперт Михаил Устинов провел расчеты.

Петелина доложила Шумакову о выводах Головастика и продемонстрировала карту с зонами поиска в бумажном и электронном виде.

— Нужен массовый обход данной территории силами полиции. Проверять следует все постройки из бетона, — озвучила главный примету помещения следователь.

— И это все, до чего додумался твой высоколобый эксперт? — выразил недовольство Шумаков. — Я сразу разослал приказ по всей области: прочесывать подвалы, гаражи, подозрительные здания. Но это от бессилья. Слышала про иголку в стоге сена?

— Зону поисков можно существенно сузить, — объяснила Петелина.

— Существенно, — усмехнулся Шумаков и укрупнил один из участков электронной карты на мониторе ноутбука. — Ты погляди сколько здесь построек? Как не крутись, найти логово в сжатые сроки маловероятно. А процедура? Придется вызывать собственников, вскрывать помещения, ведь постановление по каждому адресу получить нереально.

— У нас особая ситуация, — не сдавалась Петелина. — И примета имеется. В первую очередь обращать внимание на уединенные здания из бетонных плит.

— Да разошлем мы твою информации по отделениям, — махнул рукой Шумаков. — Но дело не только в этом.

— А в чем?

Шумаков вздохнул и попросил Головина:

— Растолкуй ей популярным языком.

— Раньше как бывало, — начал издалека Головин. — Попадется подобный педофил или насильник под горячую руку, ему мужики наваляют от души. А тот и не ропщет, понимает, за что. А если сдуру явится к нам с заявлением, ему объяснят, что он упал с велосипеда или с лестницы, короче, сам виноват, что родился уродом.

— Это вы к чему? — нахмурилась Петелина.

— У полицейских тоже есть семьи, дети. Они ропщут. Одно дело спасать пропавшего ребенка, другое — их насильника-педофила. Сдохнет он, да и хрен с ним! Примерно так рассуждают наши сотрудники.

— Пропадет ребенок, будем искать, а сейчас все силы надо направить… — настаивала Петелина.

Однако ее жестом прервал Головин:

— Есть пропавший ребенок — девочка девяти лет.

Елена отшатнулась от неприятной новости:

— Когда? Где?

— Вчера вечером пропала. И тоже у нас в Красногорске.

Головин показал цветную фотографию. Счастливая девчонка с двумя хвостиками мило улыбалась в кадре и держала в руках мороженное.

— Что известно? — коротко спросила Елена.

— Зовут Софья Дорохова. Ее мама, Дарья Дорохова, опоздала встретить дочку после занятий в музыкальной школе. Сначала искала сама, потом мои сотрудники отработали ближайший круг ее знакомых. Никто ничего не знает.

— Зацепки есть?

— Нашли телефон Софьи в мусорном баке. Отдали на экспертизу.

Пропавшая девочка кого-то неуловимо напоминала Елене. А может это просто устоявшийся шаблон — невинная радость на лице ребенка. Наверное, так сейчас мамочки фотографируют своих чад и забивают однообразными снимками интернет.

— Сколько времени прошло? — спросила следователь.

— Я не обязан знать детали! У меня и так голова кругом от самозваного Суда Народа, — сорвался Головин. — Из министерства названивают, в высокие кабинеты вызывают. Это же на моей территории произошло. Ладно бы тихо, а тут такая огласка! Да вы и сами знаете.

— Извините, я вас понимаю, — сгладила конфликт Елена. — И все-таки, кто принял заявление? Дело завели?

— И дело завели, и листовки напечатали, и общественность подключили! К дежурному все вопросы, — отрезал Головин.

2 июня. 20:30. 2 дня 13 часов до казни

Во сне она шла вместе с мамой по солнечной лесной аллее. Они держались за руку, деревья расступались перед ними, а озеро в конце аллеи с песчаным пляжем и серебристой водой становилось все ближе, блестело ярче. На последних метрах она вырвалась от мамы, выбежала из леса, прошлепала босиком по песку и стащила с себя платье. Она будет загорать и купаться!

Девочка обернулась, чтобы крикнуть что-то радостное маме, но не увидела ее. Деревья сомкнулись, отрезав путь назад.

Вместо мамы из чащи появился он. С виду добрый и знакомый, но по набежавшему холоду и сгустившейся тьме она догадалась, что он не такой. Она отпрянула, готовая забежать в воду, но неожиданно уперлась спиной в холодную стену. Солнце исчезло, а она вдруг оказалось голой, беззащитной и отчаянно пыталась прикрыть себя ладошками.

А его руки тянулись к ней, медленно, неумолимо…

И она закричала!

Софья проснулась в холодном поту. Сначала не сообразила, где находится, замахала руками, отбиваясь от страшного наваждения, и наткнулась на тросик. Дернула — другой конец был прикреплен к стене. Она все вспомнила и зарыдала.

Сколько проплакала, не знает. Еще вчера у нее был телефон, чтобы не опоздать на урок, и солнце над головой, чтобы знать, день сейчас или ночь. Теперь она привязана к бетонной стене в жутком подвале, ее время остановилось, а вместо солнца у нее жалкий фонарик.

Софья растерла слезы по щекам сжатыми кулачками, подобрала фонарик, светивший ей в колени. Повела лучом от себя. Странно, раньше в свете фонаря она хорошо видела противоположную стену с запертой дверью, а сейчас в круг света попадает только столик с пирожным и колой.

У нее портится зрение или это фонарик стал тусклым? А вдруг он сломается.

Она в страхе выключила фонарик, чтобы не разряжались батарейки. Но в темноте ей стало еще страшнее, по телу поползли мурашки холода. Она включила фонарик, отогнала мрачные видения. Стало чуть лучше. Но все равно очень плохо.

Хотелось есть, а еще больше пить.

Перед ней красовалось пирожное с любимыми ягодами малины и бутылочка с колой. Она встала, шагнула к столику. Тросик натянулся и врезался в кожу. Девочка вытянула руку, пытаясь достать заветную бутылку, но как не извивалась, все равно не хватало нескольких сантиметров.

Софья в бессилии упала на матрас. Тонкий тросик оставил горящую полоску на животе. Девочке хотелось плакать, но слез уже не было. Вспомнилась его слащавая улыбка, когда он специально отодвинул стол и побуждал ее к хорошему поведению.

Все хорошее в ее жизни исчезло вчера, когда она села в его машину. Занятия в музыкальной школе закончились, мама опять опаздывала, она зашла в кафе, хотя денег у нее не было. Изучила красивую витрину, представляя, как подносит ко рту красивые сладости, облизнулась и вышла на улицу.

И тут он предложил подвезти ее к дому. Софья знала этого человека и согласилась. Грела мстительная мысль. Мама может прийти в любую минуту, но она уедет и ничего ей не скажет, пусть поволнуется. Следующий раз будет приходить вовремя или давать деньги, чтобы она могла беззаботно ждать ее в кафе.