У края могилы в скорбном молчании замерла еще одна жертва тренера-педофила — Ксения Данченко. Надругательство в детстве не прошло для нее бесследно, аукнулось в юности, и девушка попала в колонию. Два дня назад ее выпустили условно-досрочно, и Ксения успела на похороны дедушки.

Прощание закончилось. Петелина дождалась, когда все разойдутся, и подошла к могиле. Свежий холмик был усыпан цветами. Следователь положила гвоздики под деревянный крест с простой табличкой: Данченко Николай Степанович и датами жизни.

Несколько минут она молчала скорбела, потом вернулась на аллею и спросила Марата:

— Я правильно поступила?

— За два месяца преступления против детей снизились на тридцать процентов, — ответил Марат и добавил, обняв жену: — По-другому ты бы не смогла.

Два месяца назад в процессе расследования Петелина убедилась, что Суд Народа над Паниным организовали все потерпевшие. Каждый участвовал, как мог, чтобы остановить педофила, чтобы он никогда больше не причинил вред ни одному ребенку. Вину за всех взял на себя неизлечимо больной Николай Степанович Данченко.

«Пусть моя смерть послужит людям», — признался старик следователю во время их последней встречи.

Петелина дала возможность умереть старику на больничной койке и закрыла уголовное дело в связи со смертью единственного обвиняемого. Она нарушила закон, но по-другому действительно поступить не могла.

Возвращаясь домой, Елена увидела на детской площадке трех беззаботно играющих девочек. Одна из них прыгала через резинку, и на ее голове смешно подпрыгивали два милых хвостика, стянутых белыми бантами.