Всё как раньше. Каждая мелочь. И в этой дурацкой Вселенной мамы тоже нет в живых.

Только начав переходить дорогу, я обнаруживаю первое существенное отличие. Неожиданно раздаётся визг тормозов и резкий автомобильный гудок, от которого у меня чуть не обрывается сердце.

– Вот бестолочь! Ты что, голову дома забыл?!

Моё сердце бьётся так сильно, что удары отдаются в горле. Я поворачиваю голову налево и вижу разгневанного мужчину, который высунулся из окна своего белого грузовичка.

– Тебя что, в школе не учили дорогу переходить?! Я же тебя чуть не сбил!

Ничего не понимаю. Я ведь посмотрел направо, потом налево и снова направо, но грузовичок появился из ниоткуда, и ехал он по встречной полосе.

– Но… Но…

Но я не успеваю ничего сказать в своё оправдание, как сзади к грузовичку подъезжает ещё одна машина, а её догоняет скутер, который недолго думая объезжает их – тоже по встречной. Право – слева, а лево – справа: они все едут не по той стороне дороги!

Я в полном замешательстве трясу головой и пытаюсь понять, как же так вышло, что в Клакторпе все вдруг забыли правила дорожного движения. Потом вспоминаю, что было написано в папиной книге: «Параллельные Вселенные отличаются совсем чуть-чуть…»

Ну конечно! В этой Вселенной все обязаны ездить по противоположной стороне. Поэтому я и заметил грузовичок, только когда он меня чуть не переехал.

Машина, вставшая за грузовичком, сигналит, и я машу рукой, извиняясь, смотрю по сторонам, перехожу дорогу и наконец оказываюсь в безопасной зоне – перед воротами школы.

– В следующий раз, когда будешь переходить дорогу, не зевай, – кричит мне в спину водитель белого грузовичка, – и не забывай, ты на планете Земля, а не где-то там.

А я уже бегу через пустой школьный двор и думаю, что хорошо было бы знать, на какой именно Земле я сейчас нахожусь.

Когда я открываю дверь в кабинет, где идёт урок у нашего четвёртого класса, то понимаю, что опять опоздал. Одноклассники уже сидят за партами, и мисс Бенжамин проверяет присутствующих:

– Кайран?

– Я, мисс.

– Оливия?

– Здесь, мисс.

Я с тревогой окидываю взглядом класс, отыскивая мельчайшие отличия в лицах одноклассников. Все выглядят абсолютно так же, как и всегда. Я пытаюсь поймать взгляд Кайрана, который всё так же сидит за нашей с ним первой партой, но он упорно смотрит в сторону.

– Альби? – спрашивает мисс Бенжамин.

– Здесь, мисс, – отвечаю я, и когда она разворачивается на стуле и смотрит на меня, я замечаю нечто странное.

Она старая. Ну, то есть прямо древняя. В моём мире мисс Бенжамин, конечно, тоже немолода: ей примерно лет двадцать пять, а может, даже все двадцать шесть. Но в этом параллельном мире кожа вокруг глаз у неё сплошь покрыта морщинками, а из-под копны волос, окрашенных в русый цвет, выбивается седая прядь. В общем, она больше смахивает на пенсионерку, чем на начинающего учителя.

– Ты опоздал, Альби, – говорит она, нетерпеливо постукивая пальцем по своим часам, – опять.

Я смотрю на мисс Бенжамин – и не верю своим глазам. Как же так получилось, что все мои одноклассники выглядят абсолютно так же, а учительницу будто переехала машина времени?

– Ну что ты встал как вкопанный? – вздыхает она. – Да что с тобой?

Слова сами срываются с моих губ, прежде чем мозг успевает их обдумать:

– Мисс, вы такая старая.

Подобные вещи нельзя произносить вслух. По классу прокатывается волна смеха, а у мисс Бенжамин начинает дёргаться левый глаз, и гусиные лапки вокруг глаз становятся ещё заметнее.

– Иди на место, Альби, – раздражённо шипит она. – Или вместо экскурсии пойдёшь заниматься в учительскую.

У меня замирает сердце, а лицо заливается краской. Хоть моя учительница и превратилась в старушку, а между Юпитером и Марсом появилась ещё одна планета, мне почему-то кажется, что эта школьная экскурсия в Клакторпский музей естествознания и механических изобретений – очень важное событие в моей жизни.

Мисс Бенжамин продолжает перекличку, а я, опустив голову, направляюсь к своей парте, за которой обычно сижу с Кайраном. Но когда я сажусь на место, Кайран таращится на меня так, будто у меня две головы, ну или что-то вроде того.

– Ты что делаешь? – цедит он сквозь зубы.

– В смысле? – переспрашиваю я шёпотом (очень тихо, чтобы мне снова не влетело от мисс Бенжамин). – Это же я, Альби.

– Ты же знаешь, что тебе нельзя со мной сидеть, – говорит Кайран, нахмурившись так, что на его лбу появляются такие морщины, которым гусиные лапки мисс Бенжамин и в подмётки не годятся. – Это прописано в твоей памятке.

В начале каждой четверти мисс Бенжамин раздаёт ученикам памятки о поведении в школе. В них прописаны правила, которым мы все должны следовать: например, не выкрикивать с места, не болтать, когда говорит учитель, не издавать ни с того ни с сего громких звуков в классе. В памятках большинства учеников по два-три правила, и только Уэсли Макнамара каждый год получает по два листа формата А4 с текстом с двух сторон. Вот только одного я не пойму: почему в памятке плохого Альби говорится, что я не могу сидеть рядом со своим лучшим другом?

Все негативные чувства, которые копились во мне с того момента, как я перенёсся в картонной коробке в эту дурацкую Вселенную, вдруг подступают к горлу.

– Это просто смешно, – говорю я Кайрану, пока мисс Бенжамин продолжает перекличку. – Почему она запрещает нам сидеть вместе?

– Потому что я её об этом попросил, – отвечает мой лучший друг. – Ты выпустил Мистера Сопливчика из клетки, а досталось мне. Он выпрыгнул из окна, и его сожрал полоумный кот, непонятно только откуда он взялся. А наказали меня.

Минуточку! Ведь всё было совсем не так. Это Уэсли Макнамара выпустил Мистера Сопливчика из клетки, а не я. И до окна он добежать не успел: мисс Бенжамин поймала его на полпути. Хотя в этом параллельном мире такое на самом деле мог натворить плохой Альби, а не Уэсли…

– Если бы не ты, я бы занял призовое место на научной ярмарке, – говорит Кайран сердито, – но ты ведь решил, что будет забавно полопать все мои шарики до того, как я запущу их в космос.

Я трясу головой. Я бы так не поступил, тем более с лучшим другом.

– А теперь ты хочешь втянуть меня в свои тёмные делишки, – продолжает Кайран, – чтобы потом свалить всю вину на меня, если что-то пойдёт не так.

– Я не понимаю, о чём ты. – Каждая новая фраза Кайрана всё сильнее сбивает меня с толку. – Какие ещё тёмные делишки?

Кайран смотрит на меня так, будто я только что испортил воздух в шлюзе Международной космической станции.

– Отстань от меня, Альби, – огрызается он. – Я больше не хочу быть твоим другом.