Произошло следующее. Около 10 часов вечера, после длившегося долгий день заседания, Стоящий Медведь поднялся со своего места. Неграмотный, необразованный человек, у которого не было времени на подготовку выступления, встал, молча осмотрел зал и, наконец, сказал: «Вижу, здесь собралось много народу. Думаю, очень многие из присутствующих – мои друзья». А затем он попытался доказать, что он совсем не лишенный разума дикарь. Он объяснил трудности, которые испытывает его племя на Индейской территории, сказал, что никогда не пытался причинить вред бледнолицым, рассказал, как когда-то приютил в своем доме нескольких американских солдат и вылечил их. Потом, в ошеломляющий момент, словно повторяя монолог Шейлока из «Венецианского купца», Стоящий Медведь простер руку и сказал: «Цветом эта рука отличается от ваших рук. Но если ее пронзить, я почувствую ту же боль, какую почувствуете и вы, если пронзят ваши руки. Кровь, которая хлынет из моей раны, будет того же цвета, что и ваша кровь. Я – человек».[46]

Стоящий Медведь был достаточно умен, чтобы глухой зимой провести свое племя на отведенное им место обитания, а потом обратно. Любовь этого человека была так глубока, что ради исполнения данного им обещания он нес на шее кости сына. Но ему пришлось обращаться к людям, прибывшим из дальних мест и почти полностью отказывавшимся признавать его разум. Эти люди смотрели на него как на неспособный к мышлению предмет собственности. И, обращаясь к ним, Стоящий Медведь был вынужден демонстрировать свой ум.

Разъединенные

Дело Стоящего Медведя – крайний пример поразительно распространенной ошибки, которую совершает наше шестое чувство. Неспособность признать чужой ум приводит к безразличию по отношению к другим и диктует вам, что другие люди сравнительно бездумны. В крайних проявлениях это порождает ненависть и предрассудки, отдаляющие людей друг от друга. Нацисты, опираясь на стереотипы, изображали евреев жадными, бессовестными, ненасытными. Перед тем как убить сотни тысяч тутси в Руанде, хуту изображали их лишенными разума тараканами. Исключения обычно составляли лишь знакомые нападавших. Генерал Крук поговорил со Стоящим Медведем, его соплеменниками, и индейцы откровенно рассказали ему о своих страданиях и боли, надеждах и мечтах, о верованиях и воспоминаниях. Крук не считал индейцев безмозглыми дикарями и хотел организовать судебный процесс, в котором он выступил бы ответчиком. Благодаря этому примеру мы начинаем извлекать важные уроки о том, что необходимо для признания у другого человека вполне человеческого ума, а также о последствиях отказа от такого признания.

Стоящий Медведь – не первый и не последний человек, ум которого не замечали и недооценивали. Густав Яхода, психолог, занимавшийся межкультурными проблемами, составил каталог примеров, когда европейцы, начиная с древних греков, рассматривали представителей сравнительно примитивных культур как неспособных к мышлению. Им отказывали либо в наличии самоконтроля (то есть относились к ним как к животным), либо в разуме и интеллекте (и относились к ним как к детям).[47]«Их», таких чужих обличием, языком и манерами поведения, просто не ставили на уровень других людей. Их превращали в «недочеловеков». Говоря точнее, их рассматривали как «недоумков», как человекоподобных с пониженными способностями к мышлению или чувствам.[48]

Подобные оценки повторяются в истории. Мартина Лютера Кинга убили в Мемфисе, где он выступал в поддержку бастующих коммунальных рабочих, лозунгом которых были слова: «Я – человек». В начале 90-х годов ХХ века в отчетах полиции штата Калифорнии случаи нарушения закона молодыми афроамериканцами обычно обозначали аббревиатурой NHI, которая расшифровывается как «без участия людей».[49]В 2010 году тысячи иммигрантов в знак протеста против свирепых иммиграционных законов в штате Аризона носили значки с надписью: «Я – человек». Когда люди по всему миру требуют соблюдения прав человека или утверждают, что являются жертвами бесчеловечного отношения, оказывается, что главная проблема – отказ угнетателей признавать ум угнетенных. Возможно, поэтому первая статья Всеобщей декларации прав человека ставит на первое и центральное место разум: «Все люди рождаются свободными и равными в своем достоинстве и правах. Они наделены разумом и совестью и должны поступать в отношении друг друга в духе братства». Очевидно, забыть о том, что другие люди наделены таким же разумом, как и наш собственный, легко. Как только начинают считать, что у человека недостаточно разума для свободного выбора, он попадает в разряд «недочеловеков».

Таким образом, сущность дегуманизации заключается в неспособности признать, что другой человек обладает вполне человеческим разумом. Борцы против дегуманизации обычно ополчаются на крайние ее проявления, из-за чего кажется, что дегуманизация – сравнительно редкое явление. Но это не так. Мы окружены изощренными вариантами дегуманизации. Одно из доказательств, возможно, есть даже в вашем холодильнике. Начав поставлять шампанское в Британию, французские производители быстро поняли, что британцы предпочитают намного более сухое шампанское, чем французы. По французским понятиям – откровенно противное. Они назвали это шампанское brut sauvage (дикий брют), подтрунивая над своими импортерами, которые, как казалось французам, совершенно не разбирались в шампанском. В конце концов, шутка бумерангом вернулась к французам: в настоящее время сорт brut – самый популярный в мире сорт шампанского.

Особенность нашего восприятия в подобных случаях отчасти вызвана нашей неспособностью включить свое шестое чувство в отношении людей, сильно отличающихся от нас. Этот недостаток не обязательно питают исключительно предрассудки или ненависть. «Разъединение» может случиться в любой момент, когда необходимо навести мосты между двумя умами. Например, когда собственники команд Национальной футбольной лиги выступили с предложением продлить и без того изнурительный сезон с 16 до 18 игр, Рэй Льюис, один из самых грозных игроков НФЛ, выступил с протестом. Льюис заявил, что собственники команд игнорируют состояние игроков и думают о них только как о машинах, печатающих деньги. «[Я знаю], через что нам приходится проходить, чтобы поддерживать физическую форму на высоком уровне. Мы – не автомобили. Мы – люди». Нет причин думать, что заявление Льюиса было вызвано предрассудками или враждебностью. Он хотел лишь отвлечь внимание собственников от финансового аспекта и напомнить им о гуманности.