— Что это? Самогон? — подозрительно глядя на рассол, спросил он старушку.

— Голова болит? — лукаво спросила его баба Капа.

— Не то слово, сейчас лопнет, — Валерий сжал голову и застонал.

— Вот, а это первое лекарство, от перепоя. Не бойся, попробуй.

Осторожно попробовав рассол, он залпом выпил всё содержимое банки.

— Баба Капа, какая вы замечательная! — жуя хрустящие огурчики, говорил Валерий.

Пока услужливая старушка гладила измятый костюм гостя, тот успел привести себя в порядок. Переодевшись, уже при выходе на улицу он спросил у неё.

— А вы не знаете, где Лина живёт?

— А, вспомнил, проказник? Не ведаю. Как она тогда прочла письмо, вскоре замуж вышла.

— Да что там такое мамашка моя написала? Вы в курсе?

— А то и написала, что ты скоро женишься на американке и в Россию назад не собираешься. Вот так. А Ниночка, когда из больницы вернулась, увидела письмо на столе, так сразу и поняла, что Линка от обиды убежала от неё. Наверное, переехала к мужу своему. Кажется в каком-то посёлке, а в каком не скажу. Не знаю.

— А родители её живы?

— Мать жива. Но, тогда сразу она дом продала и уехала, тоже не знаю куда. Вот такие паря дела. Ищи, если больно тебе надо, найдёшь. А если просто так ищешь, то не беда, если и не найдешь. Ну, я побежала к себе.

Валерий, остановил попутку, и она быстро доставила его в ресторан, который был ещё закрыт для посетителей. Но Левон его гостеприимно встретил, напоил минералкой и крепким горячим кофе.

— Вот ваши ключи от машины, всегда будем вам рады. Передавайте большой привет товарищу полковнику.

Еле справившись с головной болью, мучившей его всё утро, он поехал в больницу. Его без лишних слов провели к пострадавшей Апполинарии Поляковой.

— Вы знаете, будем надеяться на лучшее, но пока её состояние без изменений, — сообщила ему молодая женщина врач.

Узнав, что к Полине никто из родственников не приходил, Валерий поехал по адресу её проживания на другой конец города.

Раньше это был отдельный посёлок, но со временем город разросся и посёлок превратился в дальнюю окраинную часть Южногорска. Так же как и в центре города в посёлке стояли «хрущёвки» вперемешку с частными домами. Но если центр города с годами стал выглядеть более современно, то здесь всё оставалось по-прежнему. Курортники из-за отдалённости от пляжей, кафешек и других благ цивилизации сюда не стремились, поэтому редким жителям удавалось подработать в летний сезон. Старые небольшие частные домики прятались за цветущими фруктовыми деревьями. Около уже давно постаревших хрущёвок стояли, как и прежде столики с лавочками, сбитыми из досок, для забивания местными мужичками «козла» под холодное пивко из бидончика.

Валерий остановился около нужного дома. Возле подъезда, как и принято, в России, сидели пожилые женщины, которые сразу притихли при виде незнакомца на дорогой машине.

— Поляковы здесь проживают? — спросил он старушек.

— Здесь, здесь. На втором этаже. Только Лёнька паразит, наверное, дрыхнет, раз тихо. Всю ночь колобродил. А Поли и Валерки давно не видно. Куда делись, не знаем, — затараторили наперебой сразу все старушки.

— Куда же он мог подеваться? — не зная для чего, спросил Валерий.

— Кто? — удивилась одна из старушек.

— Ну, Валерка этот, — ответил он.

— Так не он, а она — дочка Полина — Лерка. Замучил их Лёнька пьянь этакая, они куда-то и подались. Давно уже. А Поля без Лерки, совсем, как без рук. Зрения у неё почти не осталось. Всё из-за этого пропойцы. Переживала очень Поля, а вчера вот беда с ней приключилась, люди из города говорят.

— Беда-то конечно беда, — переняла словесную инициативу вторая старушка, — лишь бы жива была, а то ей в больнице лучше, чем здесь с иродом. И деться ей некуда.

Недослушав причитания старушек, Валерий поднялся в квартиру Поляковых. Зашёл в незапертую дверь. То, что здесь уже много дней пили, не вызывало сомнений. В нос ударил запах перегара смешанный с сигаретным дымом.

— Хозяин! Есть кто? — крикнул Валерий.

С дивана приподнялся мужчина с помятым от длительных попоек лицом:

— Ты кто? Чего надо?

— Вы Поляков? — спросил Валерий мужика.

— Ну, я это и что? Чего надо? — мужик поднялся и агрессивно стал надвигаться на гостя.

— Я-то ничего, ваша жена лежит в больнице…, — Валерий не успел договорить, как в него полетела пустая бутылка, взятая мужчиной с грязного стола.

— Ух, ты! Прыткий какой! А если бы попал? — Валерий притянул одной рукой хулигана к себе, а потом ударом колена дал ему под дых, — ты, что это разошёлся? — произнёс он тихо и спокойно.

Валерий взял за грязные сальные волосы скрюченного и стонущего мужика и притянул его голову к своему лицу. Глядя ему в глаза, тихо сказал:

— Допился ухарь? Не видишь кто перед тобой? Куда дочку дел? Говори гнида или сейчас позвоню, в обезьянник поедешь!

Видя безрадостную картину в квартире, куда должна была после выздоровления, вернуться женщина, а то, что Поля выйдет из комы, Валерий не сомневался, ему очень захотелось помочь ей. Он ещё не знал, как это будет выглядеть. Но решение он принял здесь и сразу, после того, как увидел её мужа.

— Мужик, не бей, подожди, не бей — заскулил Поляков, — не надо в обезьянник.

— Говори, — отпустив его голову и брезгливо вытирая руки о безукоризненно чистый белый носовой платок, — тихо продолжал Валерий.

— Чего говорить?

— Дочь где?

— Не знаю. Она шалава ещё та, вся в свою мамочку шлюху.

— Слышишь, ты! Мало получил? Добавить? — Валерий угрожающе посмотрел на него.

— Да не знаю я, где они шалаются… — он осёкся, видя, как задёргались желваки на лице гостя.

Валерий понял, что от этого человека он ничего не добьётся, развернулся и пошёл к выходу.

— Слыш, мужик, а ты кто такой? — растерянно спросил Поляков.

— Я? Я тот, кто убьёт тебя, если ты еще, хоть пальцем тронешь жену и дочь, — ответил Валерий и вышел из квартиры, закрыв за собой дверь.

— А-а-а! — задумчиво протянул Поляков и тут же ударил себя по руке выше локтя, показывая в сторону закрытой двери непристойный жест, — ага, щас! Говорил, же шалавы! Обе!

Выйдя из грязной квартиры с едким запахом помойки, Валерий с облегчением вобрал в лёгкие чистый весенний воздух.

— Ну что, поговорили? — сразу спросила его одна из старушек.

— А вы не знаете, где Лера может быть?

— Да кто их молодых знает, её подруг надо спросить.