стоял на открытом пространстве позади алтаря. Оставаясь в укрытии, Лада навела на него арбалет, когда в её голове снова прозвучал голос.

«Выходи. Что бы ты ни задумала, я успею убить твоего друга».

Переместившись в сторону, Лада убедилась, что мощные когти демона лежали на груди её товарища. Из укрытия Лада не могла видеть, жив тот или нет. Дроган лежал неподвижно, запрокинув голову. Мгновения тянулись одно за другим, когда воин вдруг слегка пошевелился. Лада с облегчением вздохнула.

– Чего ты хочешь? – спросила она, оставаясь в тени.

«Я освободился. Теперь уже ничто не загонит меня обратно. Я мог бы уничтожить вас обоих».

– Но не уничтожаешь. Ты понял, что я добралась до священника. И опасаешься, что у него могло оставаться оружие против тебя, поэтому Дроган ещё жив, и ты пытаешься договориться, чтобы себя обезопасить!

«До священника?», – Лада с тревогой поняла, что в мысленном послании демона смешались насмешка и торжество. – «Кому нужен этот червь? Я думал, ты добралась до другого смертного, у которого действительно могло быть оружие против меня! Но раз это не так, тогда…»

Вдруг торжество в словах Пастыря сменилось воплем гнева и удивления. Быстро выглянув, Лада увидела, как тот растворяется в воздухе. За ним, держась одной рукой за живот, стояла женщина, пришедшая с Дроганом. Во второй руке она сжимала простой деревянный посох. Тяжело опираясь на него, незнакомка неуверенно прошла вперёд.

– Быстрее, у нас мало времени.

– Ты изгнала демона? – недоверчиво спросила Лада, выходя из-за колонны.

Женщина в ответ покачала головой.

– Нет. Пока он лишь частично перешёл в наш мир, и мне удалось временно разорвать его связь с Явью. Но скоро злой дух вернётся, поэтому прошу тебя, поторопимся. Пока есть время, нужно обновить печати. Я – Хольга, мой предок когда-то связал Пастыря, и я смогу сделать это снова.

Подбежав, Лада подставила плечо и помогла травнице добраться до алтаря. С ужасом она отметила, что Хольга едва удерживает свои внутренности в распоротом животе.

– Как же ты будешь колдовать в таком состоянии? – пробормотала охотница.

Та лишь улыбнулась окровавленными губами. Обмакнув пальцы в собственную кровь, травница начала выводить на белой ткани алтарного покрова символы. Лада поняла, что уже видела их раньше. На рисунке, сделанном рукой отца Хотена. Шепча заклинания, Хольга прикрыла глаза, и заметно покачнулась. Охотница поддержала её за плечи.

– Что происходит? Мы победили?

Дроган, пошатываясь, поднимался с пола, поворачивая голову в поисках секиры. Вместо ответа раздался леденящий кровь вой, и прямо из пустоты на Ладу ринулся Волчий пастырь. Она успела вскочить и разрядить в него арбалет, когда огромная туша сбила её с ног и прижала к полу. Было видно, что в этот раз демон не будет разговаривать. Он раскрыл пасть, чтобы, наконец, оборвать жизнь охотницы.

Но Лада не собиралась так просто сдаваться. Рука её успела нашарить нужную склянку на поясе, и навстречу опускающейся пасти демона брызнул поток прозрачной жидкости. Раздалось шипение, повалил дым, Волчий пастырь испустил вопль, полный боли. Остатки святой воды сделали своё дело. Сквозь опускающуюся пелену Лада успела заметить, как Дроган, подобрав секиру, из последних сил наносит удары по демону.

Последнее, что увидела Лада, была улыбка Хольги, оседающей на пол. Последним, что она почувствовала, были потоки силы, хлынувшей в новую печать.

Грохот. Полный ненависти вой.

Потом опустилась тишина.

Глава 7

Когда Лада открыла глаза, был день. Солнце выткало на полу сияющий ковёр из лучей, лившихся в небольшую комнатёнку через маленькое квадратное окно. Охотница повернулась набок, и увидела мальчика лет четырёх в длиннополой рубахе из серого льна. Тот посмотрел на женщину округлившимися глазами, развернулся, и выбежал. Спустя миг снаружи донёсся его звонкий голос:

– Тятя, она проснулась!

Лада снова откинулась на спину и уставилась в потолок, сдерживая подступившую тошноту. Прислушалась к ощущениям. Всё тело болело, однако на душе было спокойно. Она тихо ждала, когда к ней придут.

Через минуту раздался шорох лёгких шагов. Женских. И верно – вскоре в проёме появилась знакомая фигура. Охотница узнала вошедшую, даже глядя краем глаза.

– Доброго тебе утречка, госпожа, – проговорила Вишка, присаживаясь на лежанку. – Ох, и грохоту у вас там было! Вся деревня по домам до утра сидела, молились Создателю. Я только мужа растолкала за вами идти. Говорю, «если уж они померли и Волчий пастырь свободен – всё одно не убежать, а ежели кто жив – тем помощь нужна будет». И точно так и вышло, как я сказала.

– Спасибо тебе. Хорошо, что со мной тогда не пошла – толку было бы немного, а риск велик. Хольга?

Вишка нахмурилась.

– Да пребудет с ней милость духов. Но не изволь беспокоиться, печать она поставила. Я уж за ней присмотрю, да и отец Хотен сказал, что посодействует.

– Священник выжил? Это хорошо. Что с моим товарищем?

– И он живой. Потрепало его сильно, да на нём всё зарастает, как на собаке, прости за сравнение. Сегодня уже вовсю за девками нашими ухлёстывал. Да только побаиваются они его.

Лада приподнялась на локтях.

– Сколько времени прошло? И где моя одежда?

Вишка поднялась и закрыла дверь.

– Вот здесь одёжка твоя, в сундуке. Постирана, заштопана. Одевайся, ежели хочешь. Времени прошло не так много, позатой ночью вы Волчьего пастыря прогнали. Вчера староста, как услышал историю про дочку свою, так и съехал, незнамо куда. Даже на тело её смотреть не стал. Но священник всё ж распорядился похоронить Лену, как человека, хоть и за оградкой. И ждать три дня не велел. Вчера вечером её в землицу-то и положили лицом книзу, набив рот чесноком. Ну а Хольгу уж мы сами, по нашему обычаю.

– Что теперь будет с её вещами?

– У меня они. Я уж присмотрю, в дурные руки не попадут, об том не волнуйся.

Лада села, нахмурилась.

– Надеюсь, это ты меня раздела?

Знахарка коротко усмехнулась.

– Не беспокойся, ни единая живая душа из местных твоих прелестей не видала, окромя меня. Я тебя и раздела, и отмыла, и раны обработала. Оставайся здесь, сколько хочешь. Поправляй здоровье.

Охотница огляделась. Комната была совсем маленькой, шага в три. Всего-то и помещалось в ней, что лежанка да сундук, накрытый простенькой скатеркой. Судя по всему, служил он здесь одновременно и столом, и прикроватной тумбой.

– Спасибо тебе за всё. Это твой дом?

Вишка кивнула.